Введение

Наблюдающийся в наши дни процесс возрождения церковной жизни в России предполагает серьезный труд по духовному окормлению священнослужителями своей паствы, что, в свою очередь, сопряжено с их обращением за помощью к пастырскому опыту отцов Церкви.

Этот пастырский опыт существенно необходим священникам, во-первых, для следования ими по стопам своих отцов и, во-вторых, в качестве опоры в своем личном пастырском служении. Так, например, при возникновении той или иной спорной ситуации, трудноразрешимого вопроса наиболее правильным будет обратиться к опыту авторитетных отцов, коими, в частности, являются подвижники веры XX столетия.

Одним из них является архимандрит Иоанн (Крестьянкин) – человек-легенда, живое предание Церкви, ниточка, связывающая современную Россию с Россией царской, дореволюционной, со всеми ее церковными порядками и традициями. Ему и его пастырскому опыту посвящается данная работа.

Актуальность темы настоящей работы заключается в ее предмете – бесценном духовном опыте архим. Иоанна (Крестьянкина); собранный, он может послужить опорой пастырю в его повседневном служении Богу и людям ради спасения своей души и душ, вверенных ему Богом. В духовном наследии старца современный человек, как пастырь, так и мирянин, может найти ответы на свои самые насущные вопросы. В этом отношении советы архим. Иоанна можно назвать духовным маяком, указывающим человеку его путь к Богу в наше непростое время. Все советы архим. Иоанна отличаются доступностью изложения. Выраженные простым языком, они будут наиболее понятны современному христианину.

В настоящее время тема пастырского опыта архим. Иоанна (Крестьянкина) только начинает разрабатываться. Непосредственно он отражен в книгах писем и проповедей старца, которые, на сегодняшний день, выдержали несколько переизданий. Из них особое внимание хочется обратить на последнее, значительно дополненное издание писем арх. Иоанна «Рассуждение с советом»[1]. Замечателен труд старца под названием «Опыт построения исповеди»[2], материалом для которого стали беседы архим. Иоанна на тему покаяния, проводимые им в 1970-х гг. в Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре. Много полезного можно найти в книге «Размышления о бессмертной душе»[3], сложенной о. Иоанном из различных творений отцов Церкви. В ней затрагиваются темы происхождения, жизни и загробной участи человеческой души, а также кончины мира и грядущих судьбах Отечества. Как автор-составитель, арх. Иоанн потрудился над созданием другого сборника под названием «Настольная книга монашествующих и мирян»[4], в который включил советы и наставления многих подвижников веры: святителей Василия Великого, Игнатия (Брянчанинова), Феофана Затворника, преподобных аввы Дорофея, Ефрема Сирина, Феодора Студита, старцев Оптиной пустыни и других. За последние несколько лет увидели свет книги воспоминаний об архим. Иоанне, наиболее фундаментальными из которых являются такие труды, как «Божий инок»[5], «Память сердца»[6] и «Школа молитвы»[7] Т.С. Смирновой, и «Из тайников сердечных»[8]прот. Сергия Правдолюбова. Также необходимо упомянуть такие работы, как «Земной ангел и небесный человек»[9] архим. Тихона (Секретарева), «Живое предание»[10] Л.А. Ильюниной, «Они служили в Летово»[11] И. Евсина и «С рождения посвященный»[12] Т.П. Зотовой-Печерской. Частично сведения об архим. Иоанне можно встретить в книгах «День священника»[13] архим. Антония (Гулиашвили) и «Свеча Богу. Московский старец протоиерей Василий Серебренников»[14]. Бесспорно, этим далеко не исчерпывается память о дорогом старце, и процесс сбора информации о нем продолжается. Кроме того, тема пастырского опыта архим. Иоанна (Крестьянкина) нашла свое отражение в работах учащихся духовных школ. Это дипломная работа студента Сретенской духовной семинарии архим. Филарета (Кольцова) «Пастырское служение архимандрита Иоанна (Крестьянкина)»[15] и два труда студента Московской духовной академии иер. Алексия Пикова «Проповедничество архимандрита Иоанна (Крестьянкина)»[16] и «Особенности эпохи в гомилетическом наследии архимандрита Иоанна (Крестьянкина)»[17].

Объектом настоящего исследования является пастырское служение архим. Иоанна (Крестьянкина). Как известно, пастырское служение включает в себя богослужебную, проповедническую и душепопечительную составляющую. Каждая из них станет самостоятельным предметом исследования. В данной работе отдельное слово будет посвящено каждой из этих сторон пастырской деятельности архим. Иоанна.

Цель исследования носит не только теоретический, но и практический характер. Она заключается в выявлении и аккумуляции пастырского опыта арх. Иоанна (Крестьянкина) для последующей опоры на него священнослужителями в их повседневной пастырской практики. На пути к данной цели необходимо будет решить ряд соответствующих задач.

Задачи настоящего исследования сводятся к:

1) изучению имеющихся на сегодняшних день трудов, посвященных личности архим. Иоанна (Крестьянкина) и различным сторонам его пастырского служения;

2) выделению из общего массива трудов тех сведений, которые окажутся необходимыми для последующего создания в работе пастырского образа архим. Иоанна и характеристики его духовных воззрений. Для этого, в свою очередь, потребуется:

— изучить в хронологическом порядке жизненный путь архим. Иоанна и постараться выделить примеры, характеризующие его как пастыря Божия в его служнии, повседневных трудах и поступках;

— охарактеризовать архим. Иоанна как совершителя богослужений и привести непосредственно примеры совершения им богослужений со всеми характерными для него индивидуальными особенностями;

— охарактеризовать архим. Иоанна как проповедника и провести обзор его гомилетического наследия;

— охарактеризовать архим. Иоанна как душепопечителя и, опираясь на его эпистолярное наследие, дать представление о воззрениях старца на различные вопросы христианской жизни.

Обращение к духовному наследию архим. Иоанна (Крестьянкина) имеет в своей основе как теоретическую, так и практическую значимость. В первом случае мы имеем возможность пополнить объем знаний по различным вопросам христианской жизни, во втором случае – руководствоваться ими в своей повседневной жизни.

Настоящая работа состоит из вводной части, четырех глав, заключения, библиографического списка и приложения. Первая глава посвящена жизненному пути архим. Иоанна (Крестьянкина). Три последующие главы повествуют о старце как о, соответственно, совершителе богослужений, проповеднике и духовном руководителе. Заключительная часть работы содержит в себе краткие выводы о проделанном исследовании. В библиографическом списке перечисляются труды, послужившие опорой для данной работы. И, наконец, в части приложения помещены фотоматериалы об архим. Иоанне (Крестьянкине) в хронологическом порядке.

 

Глава I. Жизненный путь архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

1.1 Детство и юные годы в Орле

Архимандрит Иоанн, в миру – Иван Михайлович Крестьянкин, родился 29 марта (11 апреля по новому стилю) 1910 года, в городе Орле, в семье мещан Михаила Дмитриевича и Елизаветы Илларионовны Крестьянкиных. Младенец появился на свет в день памяти Преподобного Иоанна Пустынника, и был крещен 31 марта (13 апреля по новому стилю) в храме Пророка Божия Илии г. Орла. Отец Вани скончался через 2 года после его рождения и весь труд по воспитанию мальчика лег на его мать – Елизавету Илларионовну Крестьянкину (в девичестве – Кашеверову). Именно она стала первой, кто явил маленькому Ване живой пример деятельной христианской жизни и свидетельствовал, что Бог есть, и Бог есть Любовь. Впоследствии это стало ориентиром на его долгом жизненном пути и в пастырском служении.

Пора детских и юных лет Вани Крестьянкина была наполнена встречами с Божиими людьми – орловскими блаженными, пастырями и архипастырями, заложившими в его жизни прочный фундамент веры. «Я ведь уж очень старый, — писал арх. Иоанн на склоне лет в одном из своих писем, — и все живу и живу старыми понятиями и о вере, и о спасении. А заложили в меня эти понятия мужи Божии, мужи Святые, которые ныне пребывают в сонме Российских Новомучеников. Вот мне этого и достаточно и на всю мою долгую жизнь хватает»[18]. Первым духовником Вани стал крестивший его протоиерей Николай Азбукин, священник храма Пророка Божия Илии г. Орла. Ему мальчик прислуживал в церкви пономарем, от него же и принимал уроки христианской любви к Богу и людям. Об одном из таких уроков отец Иоанн с благодарностью вспоминал в старости: «…благочестивые люди устраивали поминки по маме и ошиблись в днях: на пятницу наготовили скоромного, мне было 6 лет, и я, как и Вы ныне, всячески уклонялся от вкушения еды, пока одна из бабуль не вспомнила, что ныне пятница и не объявила на весь дом причину моего поведения. Так вот наш батюшка на другой день поговорил со мной и научил, что значит – милости хочу, а не жертвы. А уж батюшка-то был Божий человек, и умел любить Бога и людей»[19]. Настоятелем другого городского храма – Иверского был священник Аркадий Оболенский, «маститый старец,.. глубоко любимый и почитаемый орловчанами»[20]. В бережной памяти сердца Вани навсегда сохранились орловские протоиереи Владимир Сахаров и Всеволод Ковригин и старицы Введенского женского монастыря Анна (в схиме – Аркадия) и Вера (Логинова). Незабываемым на всю жизнь стало для мальчика паломничество к отцу Георгию Коссову, в село Спас-Чекряк Болховского уезда Орловской губернии. Благословение духовника Оптиной пустыни иеросхимонаха Амвросия (Гренкова) открыло в этом приходском священнике молитвенника,  «…старца-целителя, изгоняющего бесов из страждущих»[21]. Неделю прожил Ваня в доме отца Георгия, воочию наблюдая служение пастыря-праведника, и благодарную память о нем сохранил до конца своих дней. Были в Орле и Христа ради юродивые – блаженные Афанасий Андреевич Сайко и Пал Палыч Кадило-Крестовский. Первый особенно любил мальчика и уделял ему много внимания. Но, пожалуй, особым событием в жизни Вани стала его встреча со Святейшим Патриархом Тихоном в Донском монастыре Москвы, куда его взял с собой староста Ильинского храма Петр Семенович Антошин. Тепло ладони от патриаршего благословения батюшка чувствовал на своей голове даже в старости.

В двенадцатилетнем возрасте Ваня Крестьянкин впервые открыл свое заветное желание быть монахом. Та пора его жизни была связана с двумя Божиими архиереями, понесшими, впоследствии, подвиг исповедничества: архиепископом Серафимом (Остроумовым) и епископом Николаем (Никольским). У последнего Иван нес иподиаконское послушание. В 1922 году епископ Николай, которого переводили на новое место служения, прощался с прихожанами. Стоявший рядом с ним Ваня прикоснулся к руке архипастыря, желая обратить на себя внимание. И на вопрос Владыки: «А тебя на что благословить?» — Ваня в волнении произнес: «Я хочу быть монахом». Архипастырь положил свою руку на голову Ивана и помолчал, словно вглядываясь в его будущее, а затем произнес: «Сначала окончишь школу, поработаешь, потом примешь сан и послужишь, а в свое время непременно будешь монахом»[22].

Слова епископа Николая оказались пророческими, и все сказанное им в свое время сбылось в жизни Ивана. В 1929 году он окончил школу, затем проучился на бухгалтерских курсах и некоторое время работал по специальности в родном Орле. Однако зарождавшийся после 1917 года новый порядок жизни вступал в свои права. За отказ в ответ на требование трудиться в воскресные дни Иван был уволен с работы. В поисках трудового места он мысленно все чаще возвращался к Москве, где побывал еще в тринадцатилетнем возрасте. И вскоре решение было принято.

 

1.2 Москва. Начало пастырского служения

В 1932 году Иван Крестьянкин впервые самостоятельно приехал в Москву. Решив вопрос с жильем и пропиской, он устроился главным бухгалтером на небольшом предприятии, где проработал вплоть до 1944 года. В этот период времени скончалась его мать, Елизавета Илларионовна, которую Ваня периодически навещал из Москвы.

Трудясь на предприятии, Иван продолжал быть церковным человеком, сохраняя веру в годину всеобщего лихолетия. На работе «был необыкновенно аккуратен, копейку не пропустит, все сосчитает. И абсолютная, неподкупная честность. В то же время — монашеский образ жизни, инок в миру. Всенощные моления, посты, хождения в храм»[23].

В Москве он обрел единомышленников в лице двоюродных братьев Александра и Василия Москвитиных. Их троих связывало общее горячее желание служить Богу и Церкви. От мобилизации на фронт молодой человек был освобожден по причине плохого зрения. Он остался в тылу и продолжал трудиться по специальности до 1944 года.

В 1944 году Иван Крестьянкин оставил гражданскую службу и был назначен псаломщиком в храм Рождества Христова в Измайлове. Этому событию предшествовал знаменательный сон, в котором Иван увидел себя в Оптиной пустыни, среди богомольцев, пришедших на прием к иеросхимонаху Амвросию (Гренкову). Старец Амвросий, взяв Ваню за руку, сказал стоящему рядом монаху: «Принеси два облачения, мы с ним служить будем», после чего повел молодого человека в храм. Впервые придя в церковь Рождества Христова в Измайлово, Иван узнал тот храм, в который его во сне привел оптинский старец Амвросий.

14 января 1945 года псаломщик Иван Крестьянкин был рукоположен во диакона митрополитом Николаем (Ярушевичем) в храме Воскресения Христова на Ваганьковском кладбище. А спустя девять месяцев, 25 октября того же года, Святейший Патриарх Алексий I (Симанский) посвятил диакона Иоанна Крестьянкина во иерея.

Первые годы служения иерея Иоанна пришлись на трудное послевоенное время. Народ, перенесший все тяготы и скорби минувших лет, обратился к Богу. Храмы были заполнены людьми. С утра и до вечера совершались богослужения и требы; в воскресные дни число крестившихся достигало от пятидесяти до ста пятидесяти человек. Служились панихиды. Все это требовало от священников напряжения всех физических и душевных сил.

В это нелегкое время молодой иерей Иоанн проявил себя как весьма ревностный и внимательный пастырь, привлекший к себе любовь прихожан. «Благодать Божия зримо являлась во всяком его служении, будь то литургия или слово проповеди…»[24]. На исповеди «…он как-то особенно, по-отечески, выслушивал каждого подходящего, что-то шептал и истово крестил склоненную голову. А исповедник не сразу отходил от аналоя. Растроганный, спешил высказать обогревшему его священнику недосказанное. У многих исповедников на глазах были слезы»[25]. Прекрасно зная нужды послевоенного времени, помогал людям и материально, раздавая им чуть ли не всю свою зарплату.

В 1946 г. митрополит Николай (Ярушевич) перевел иерея Иоанна Крестьянкина с прихода во вновь открывшуюся Троице-Сергиеву Лавру в подмосковном городе Загорске. В монастыре молодому священнику дали послушание ризничего. Наместник Лавры архимандрит Гурий (Егоров) узрел в нем постриженика Троицкой обители, уже определив будущему иноку имя: «Быть тебе Сергием». Однако спустя полгода иерея Иоанна отозвали из Троице-Сергиева монастыря и возвратили на прежнее место служения – в храм Рождества Христова в Измайлово.

В 1947 году молодой священник получил благословение на обучение экстерном в Московской Духовной Академии. Здесь он познакомился с близкими по духу людьми: Константином Нечаевым (будущим митрополитом Питиримом), Анатолием Мельниковым (будущим митрополитом Антонием), Павлом Голубцовым (будущим архиепископом Сергием), иереем Сергием Орловым. Особая духовная дружба с о.Сергием, в подмосковном доме которого находились многие святыни упраздненного Серафимо-Дивеевского монастыря, побудила о.Иоанна внимательнее обратиться к жизненному пути святого этой обители – преподобного Серафима. Он начал труд над курсовой работой «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени», которая получила одобрение Святейшего Патриарха Алексия I.

В этот период произошло еще одно весьма важное событие в жизни молодого священника: в Москве он познакомился с игуменом Иоанном (Соколовым), бывшим насельником Введенской Оптиной пустыни, который стал для иерея Иоанна духовным наставником. Отец Иоанн называл старца «профессором небесной академии».

С окончанием военного времени и наступлением мира государство стало вновь усиливать свое давление на Церковь. «Мы были связаны по рукам и по ногам, — скажет впоследствии архимандрит Иоанн, — и каждое наше слово взвешивалось неправедными весами врагов Церкви»[26]. В таком положении горячее служение молодого и энергичного священника, его отеческая любовь к каждому человеку и долгие проповеди не могли остаться незамеченными, привлекая к себе сугубое внимание властей и вызывая раздражение у собратий. И вскоре в алтаре московского Богоявленского собора произошел краткий, но недвусмысленный диалог между двумя служителями: «Крестьянкина сдавать надо», — произнес первый. «Сдавай только после Вознесения, а то сейчас его заменить некем»[27], — ответил ему второй.

В ночь с 29 на 30 апреля 1950 года в доме Большого Козихинского переулка, где жил все это время о. Иоанн Крестьянкин, был произведен обыск. Священника арестовали и увезли на Лубянку.

1.3 Арест и ссылка. Жизнь в заключении

Период тюремных испытаний начался для иерея Иоанна Крестьянкина с одиночной камеры на Лубянке. «Когда меня взяли в тюрьму, — вспоминал он впоследствии, — оформление там долгое и тяжелое – водят туда-сюда, и не знаешь, что ждет тебя за следующей дверью. Обессиленный бессонной ночью и переживаниями первого знакомства с чекистами, я совершенно измучился. И вот завели меня в какую-то очередную камеру и ушли. Огляделся: голые стены, какое-то бетонное возвышение. Лег я на этот выступ и уснул сном праведника. Пришли, удивленно спрашивают, неужели ты не боишься? Отвечать не стал, но подумал: а чего мне бояться, Господь со мной»[28]. В эту же ночь был проведен первый допрос, положивший начало последующим другим, нашедшим свое отражение в материалах сфабрикованного уголовного дела под руководством следователя МГБ Ивана Михайловича Жулидова. В Лубянском узилище священник-арестант пробыл вплоть до 9 августа 1950 года, когда его переместили в Лефортово. Пребывание иерея Иоанна в Лефортовской тюрьме было недолгим; редкие ночные допросы, проведенные в этот период, не нашли своего места на страницах уголовного дела. Лишь краткое воспоминание самого арх. Иоанна свидетельствует о продолжении его темничных страданий: «На допросы, как правило, вызывали по ночам. Накануне кормили только селедкой, пить не давали. И вот ночью следователь наливает воду из графина, а ты, томимый жаждой и без сна несколько суток, стоишь перед ним, освещенный слепящим светом ламп»[29]. В середине августа на смену Лефортовской тюрьме пришла Бутырская, где молодого священника поместили в камеру с уголовными заключенными, «к новой пастве…»[30]. Здесь он впервые соприкоснулся с преступным миром, что существенно помогло ему в дальнейшей лагерной жизни. Бутырское узилище стало последним этапом тюремных мытарств священника перед его отправкой в лагерное заключение. 3 октября 1950 года начальником Бутырской тюрьмы был получен для исполнения наряд «об отправке осужденного за антисоветскую агитацию Крестьянкина Ивана Михайловича в исправительно-трудовой лагерь сроком на семь лет, считая срок с 29 апреля 1950 года в Каргопольлаг МВД ст. Ерцево Северной ж.д.»[31].

8 октября 1950 года группу заключенных, в числе которых был и о.Иоанн, подготовили к отправке. Арестантов поместили в столыпинские вагоны, и под охраной конвоя отправили с Ярославского вокзала г. Москвы в далекий Каргопольский исправительно-трудовой лагерь Архангельской области. На этом закончился московский период жизни священника Иоанна Крестьянкина.

Свой арест и все пережитое вслед за ним в застенках советских тюрем он осмысливал, сохраняя веру во Всемогущий Промысл Божий: «В Академии учился экстерном. И за полгода до ее окончания, когда была уже и дипломная работа написана, Господь переводит меня на другое послушание — в заключение, к новой пастве и новому руководству. Помышлял ли я о таком проявлении воли Божией? Конечно, нет. Но по опыту скажу, что чем скорее мы сердцем примем Богом данное, тем легче нам будет нести благое иго Божие и бремя Его легкое. Тяжелым оно становится от нашего противления внутреннего»[32].

Исправительно-трудовой лагерь, куда были направлены составы с заключенными, располагался на землях Архангельской области, а его центр находился на станции Ерцево Ерцевской железной дороги. «На десятки, быть может, сотни километров от Ерцева тянулись в разных направлениях, через леса и топи, нити железных дорог, а к ним, как бусины, были привязаны ОЛПы, обнесенные высокими заборами жилые зоны, с бараками внутри для заключенных. Вокруг каждого такого ОЛПа разбросаны были делянки, где пилили, валили и разделывали лес, где заготовленный лес трелевали к железной дороге и там грузили на платформы»[33]. Лесоповал был основным занятием невольных обитателей лагеря. Отец Иоанн пробыл на нем почти год. Контингент заключенных был различен, но подавляющее их большинство составлял уголовный элемент. «Убийственный, тлетворный дух лагерной обстановки, который создавали уголовники, всех держал в постоянном ожидании беды. Уголовники не работали, это была лагерная элита. Но их нормы обязаны были выполнять те, кто не принадлежал к их клану. Кровавые разборки внутри группировок не различали правых от виноватых. Человеческая жизнь не стоила и гроша»[34].

В таких условиях отец Иоанн продолжает оставаться священником. Главным его делом стала молитва. В общем жилом бараке он творил ее на третьем ярусе нар, где поселился для большего уединения. В воскресные дни уходил в недостроенное и заброшенное помещение, где имел возможность молиться в полной тишине. Для многих людей он стал лучом света в лагерной тьме, о чем свидетельствуют воспоминания некоторых его соузников. Один из «насельников» Каргопольлага тех лет, В.Р. Кабо в день своего восьмидесятилетия скажет, что все время два человека шли с ним по жизни – его мама и отец Иоанн (Крестьянкин).  «Там, в лагере, — вспоминал он, — у нас возникли удивительно глубокие отношения ученика и учителя. Они были взаимны, я тянулся к отцу Иоанну, стремился учиться, а он хотел учить, делиться своим богатым духовным опытом… <…> Я встречал немало православных священников, но, кажется, ни в одном из них… не проявлялась с такой полнотой и силой глубочайшая сущность христианства, выраженная в простых словах: «Бог есть Любовь». Любовь к Богу и к людям – вот что определяло все его поведение, светилось в его глазах, вот о чем говорил он весь…»[35]. Именно любовь стала для молодого священника «…тем компасом, который в любой ситуации покажет верное направление и любого человека превратит в друга»[36]. «Это ведь тоже мной проверено, даже и в ссылке»[37], — подтвердит он впоследствии. «К нему все без исключения относились хорошо… Этот необыкновенный человек обладал способностью привлекать людей, возбуждать к себе любовь. И это потому, что он сам любил людей»[38]. Став пастырем для «сынов» Каргопольлага, отец Иоанн не забывал и о своих, оставшихся на свободе духовных чадах. Из лагерных оков он поддерживает с ними переписку, утешает, наставляет, вразумляет. Иногда просит материальной помощи и поддержки для заключенных. Аккуратный почерк, которым в трудных лагерных условиях были написаны строки, свидетельствует об особом благоговейном отношении о.Иоанна к каждому его адресату.

В 1953 г. священника-узника Иоанна Крестьянкина, по воспоминаниям В.Р. Кабо, «…внезапно увезли»[39] из Каргопольлага. По состоянию здоровья он был переведен в инвалидное лагерное подразделение под названием Гаврилова Поляна, располагавшееся в границах Самарской области. На новом месте ему определили трудиться по гражданской специальности бухгалтером. Здесь его периодически навещали духовные чада, у которых появилась возможность, с благословения митрополита Николая (Ярушевича), тайно передавать о.Иоанну Святые Дары. Их приобщение преображало жизнь находящегося в узах священника.

15 февраля 1955 г., в день Сретения Господня с известием о досрочном освобождении подошел к концу период лагерных испытаний иерея Иоанна Крестьянкина. И в это время еще одно весьма важное свидетельство о нем, как о пастыре Христова стада было произнесено устами начальника лагеря, выдававшего о.Иоанну документы: «Ошибка, стоившая Вам так дорого, в том, что не Вы шли за народом, а вели его за собой»[40]. Попечение пастыря о стаде Христовом, по слову свт. Иоанна Златоуста, является знаком его любви к Самому Христу[41].

Все пережитое в ссылке молодой священник вспоминал с особым благоговением. Лагерь стал для него школой молитвы, а каждодневные трудности и опасности – уроками в этой школе. «Вот в заключении, — вспомнит арх. Иоанн на склоне лет, — у меня была истинная молитва, и это потому, что каждый день был на краю гибели»[42]. «Аттестатом» же в этой «школе» стала очищенная в горниле страданий душа пастыря, сердечная молитва и познание им глубокого падения человека и безграничной любви Божией к нему.

1.4 Служение на приходах

Вернувшись из заключения, иерей Иоанн Крестьянкин получил от митрополита Николая (Ярушевича) благословение на дальнейшее служение в Псковской епархии. Епископ Псковский и Порховский Иоанн (Разумов) определил молодого священника в причт Троицкого собора г.Пскова, где настоятелем служил также прошедший через лагерные мытарства иеромонах Всеволод (Баталин). Два пастыря со свойственной им энергией и любовью взялись за благоукрашение Троицкого собора, а главное – за созидание вверенных им Богом человеческих душ. Но живой и активный труд недавних заключенных не мог остаться незамеченным со стороны властей, и после предупреждения, полученного от игумена Иоанна (Соколова) о готовящемся новом уголовном деле пастырям пришлось спешно покинуть Троицкий собор.

С 1957 г. для иерея Иоанна Крестьянкина начинается новый период в его жизни, связанный со служением на приходах Рязанской епархии и продлившийся ровно десять лет.

Первым храмом, куда его определил епископ Рязанский и Касимовский Николай (Чуфаровский), стал Троицкий, в селе Троица-Пеленица (Ясаково), где настоятелем служил игумен Дорофей. Горением духа двух ревностных пастырей заметно преобразилась жизнь прихода: под сводами возрождающегося общими усилиями храма собирались московские чада о.Иоанна, паломники с северной столицы, бывшие лагерные узники и даже молодое поколение. Руками умельцев были отремонтированы стены и кровля церкви, в пустующих нишах нашли свое место иконы. В довершение всего отцы-собратья решили отменить плату за совершение треб, и весть о бессребрениках разошлась по дальним приходам. Такого расцвета церковной жизни в годы безбожия допускать было нельзя, и в 1959 г. уполномоченный по делам религии, давно обеспокоенный возрождением Троицкого храма, переводит иерея Иоанна Крестьянкина на новое место служения.

Им стал храм Святых бессребреников Космы и Дамиана в старинном селе Летово Рязанской области. Настоятелем в то время здесь служил священник Иоанн Смирнов, в будущем архиепископ Орловский и Брянский Глеб. Иерей Иоанн Крестьянкин стал вторым священником в Космодемьянской церкви. По своей натуре человек энергичный, он отогрел духовную жизнь летовского храма и его прихожан. Особые торжественные богослужения под стройное молитвенное пение монахинь упраздненного Браиловского монастыря и неподдельное внимание о.Иоанна к каждому страждущему привлекали в Летово все больше и больше людей. Молодежь пробиралась сюда, по дороге таясь и скрываясь от зорких глаз властей в близлежащих лесах и оврагах. Живые души чувствовали благодатность церковных служб и любовь пастыря доброго, и ничто не могло остановить их. Особую заботу о.Иоанн проявлял о людях из близлежащих селений, чьи храмы были разрушены руками безбожных властей. Придя в день Престольного праздника уже несуществующей церкви в заранее убранную и приготовленную богомольцами избу, священник начинал служить молебен в честь небесного покровителя храма. После молебна совершались таинства Исповеди и Соборования, по окончании которых о.Иоанн приобщал верующих Святых Христовых Таин. В завершение всего служилась панихида об усопших.

Ревностное служение пастыря вызывало зависть врага рода человеческого, который руками местных комсомольских активистов создавал всяческие трудности служителю Божию. Во время богослужений у стен храма устраивались шумные гуляния, бились стекла. Угрозы посыпались сначала в адрес прихожан, а затем, уже в письменном виде – в адрес служителей. Скопившиеся со временем в пачку, они были отправлены о.Иоанном местному уполномоченному по делам религии. Стращания прекратились, но после недолгого перерыва злодеи решили перейти от слов к делу. В ночь на 1 января 1961 г. они проникли в стоящий недалеко от храма священнический дом, где связали о.Иоанна, хозяйку и еще некоторых находившихся в нем постояльцев. Угрозы с требованиями выдать ключи от храма и деньги периодически сменялись избиениями беспомощного священника. Пришел в себя он лишь к рассвету, а утром уже совершал службу, которую начал с благодарственного молебна за сохраненные жизни.

В том же году за усердное пастырское служение Святейший Патриарх Алексий I возвел священника Иоанна Крестьянкина в сан протоиерея.

В следующем же, 1962 г. протоиерей Иоанн был переведен на новое место служения – в церковь Рождества Христова села Борец Рязанской области. Внушительных размеров храм, давно лишенный настоятеля, стоял в запустении и требовал многих трудов по восстановлению. На одной площади с церковью недобрыми соседями обосновались административные здания сельсовета, колхоза и милиции. Каждый входящий в храм был хорошо виден из окон «соседей». Но и входящих было немного: светлые времена в истории Борца ушли в прошлое, и к 1962 г. село превратилось в маленькую захолустную деревню с доживающими свой век стариками. Тогда священник в молитве прибегнул к единственно крепкой помощи Божией. И она не замедлила придти в лице духовных чад о.Иоанна. Совместными усилиями помещение храма приводили в порядок, готовя его к богослужениям: кровлю покрыли тайно завезенным в село железом, в старые оконные рамы вставили стекла; обустроили и освятили второй боковой придел. Умелые руки пошили облачения; нашлись необходимые для служб книги. Единственная серьезная проблема, которую так и не удалось разрешить на борцовском приходе – это холод в храме. Натопить огромное здание каменной церкви в зимнее время не представлялось возможным; от холода руки священника приставали к Чаше, а тело покрылось фурункулами, исчезнувшими лишь с наступлением тепла. Два года с раздражением терпел уполномоченный деятельного священника, который и в умирающем Борце смог возродить церковную жизнь; два года смиренно терпел и переносил священник все внешние и внутренние трудности на очередном приходе.

В 1964 г. последовал указ уполномоченного по делам религии о переводе протоиерея Иоанна Крестьянкина на служение в храм святителя Николая Чудотворца в селе Некрасовка. Обеспокоенный активностью приходского священника, представитель власти намеревался заключить его как можно дальше от крупных населенных пунктов – Некрасовка отстояла от железной дороги на расстоянии шестидесяти километров. Но для самого о.Иоанна новое место служения было настоящим подарком после всего пережитого на предыдущих приходах. Отчужденность Некрасовки от внешнего мира, благосклонность местных властей и любовь сельчан позволили священнику всем сердцем отдаться пастырскому служению и приходским делам. Ожидавший ремонта уютный деревянный храм в скором времени был приведен в порядок, и стал местом общей молитвы для жителей Некрасовки и окрестных деревень. «Такой службы мы не помним, — повторяли они вслед за послами Равноапостольного князя Владимира, — на небесах были!»[43].

Год и восемь месяцев согревал о.Иоанн сердца полюбивших его прихожан, когда в 1966 г. ему пришлось покинуть тихую и дорогую Некрасовку. Указом правящего архиерея он был переведен на новое и последнее место своего приходского служения – в храм святителя Николая г. Касимова Рязанской области. Здесь протоиерей Иоанн принял должность Настоятеля и на протяжении года служил вместе со священником Владимиром Правдолюбовым.

Этим годом завершился период служения протоиерея Иоанна Крестьянкина на приходах Псковской и Рязанской епархии. Несколько храмов сменил он за двенадцать лет, «на благо Церкви, для пользы дела». Власть имущие переводили его с места на место, отсылали на дальние приходы в надежде на то, что трудности сломят священника. Но вышло иначе: заброшенные и оставленные храмы возрождались, и с каждым новым приходом количество духовных чад о.Иоанна увеличивалось. Впоследствии многие из них будут приезжать к своему духовному отцу на новое место его жительства – в Свято-Успенский Псково-Печёрский монастырь.

1.5 Монашество

В 1966 г., протоиерей Иоанн Крестьянкин, будучи настоятелем Никольской церкви г. Касимова во время летнего отпуска предпринял поездку к своему духовному отцу – схиигумену (впоследствии – схиархимандриту) Серафиму (Романцову), бывшему насельнику закрытой Глинской Рождества Богородицы пустыни. Начало их духовному общению было положено еще в 1957 г., и с тех пор священник Иоанн, вверив себя духовному руководству опытного старца, каждый год старался навещать его. Приезжая в Глинскую пустынь, он присутствовал на церковных службах, после которых любил уходить в лес, оставаясь наедине с Богом и углубляясь в молитву. «Отец Иоанн один заменяет по своей молитве половину монахов обители»[44] — так говорил о нем его духовник о.Серафим (Романцов).

Однако к 1966 г. состояние здоровья о.Иоанна, серьезно расстроенного за годы лагерной и приходской жизни, оставляло желать лучшего, а его слабое сердце, вероятно, было на гране инфаркта. Схиигумен Серафим, видя тяжелое положение своего духовного чада, принял решение о постриге его в монашество и предании всецело в волю Божию. Постриг был совершен келейно, 10 июля 1966 г., в день памяти преподобного Сампсона странноприимца, о чем сам батюшка так вспоминал впоследствии: «Постригли меня в день Сампсона странноприимца, вот я и странноприимец всю жизнь»[45]. При постриге ему было дано имя Иоанн – в честь апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Провожая своего духовного сына, схиигумен Серафим посоветовал ему обратиться к Святейшему Патриарху Алексию I с просьбой о благословении на жительство и труды в монастыре. От себя старец добавил письмо, в котором просит у Святейшего прощения за самовольно совершенный постриг.

Благословение Святейшего Патриарха было получено и 5 марта 1967 г., в день памяти преподобномученика Корнилия иеромонах Иоанн (Крестьянкин) прибыл в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь.

Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь расположен на землях Псковской области, в пятидесяти километрах к западу от г. Пскова. Обитель возникла на месте стоящих в глухом лесу пещерных отшельнических поселений близ ручья Каменца. Датой ее основания принято считать 1473 год, когда была ископана в песчаном холме и затем освящена Успенская церковь. Непосредственным основателем обители является преподобный Иона, в прошлом – мирской священник Иоанн Шестник, который прибыл в Псков со своей супругой Марией и детьми. Первой же постриженицей обители стала его супруга, принявшая здесь монашеский постриг с именем Вассы[46].

В XX веке Псково-Печерская обитель становится настоящим оплотом старчества. В ее стенах собрались иноки, непосредственно связанные с духовными традициями монастырей Афона и Валаама, а также пустыней Глинской, Оптиной, Вышенской и Макарьевской. В ту пору, когда сюда прибыл на жительство о. Иоанн, «монастырь дышал духом древней обители, и горлинки ласково ворковали вослед старцам-монахам»[47]. Его Наместником был архимандрит Алипий (Воронов). При нем «страх Божий и любовь к Богу были путеводителями насельников в жизни»[48].

В монастыре иеромонах Иоанн принял послушание седмичного священника и в свою чреду совершал богослужения в храмах обители. Кроме этого, до 1986 г. он посещал окрестные сельские приходы, где служил в дни Престольных Праздников.

Постепенно к о.Иоанну в обитель стали стекаться полюбившие его прихожане рязанских храмов, которым он некогда на прощание сказал: «отходя от вас телесно, я не разлучаюсь с вами духовно. Я вам дорожку протопчу в Псково-Печерский монастырь»[49]. Его слова исполнились в точности, а спустя еще некоторое время к пастырю доброму за духовными советами стали приезжать люди из разных городов страны.

В 1970 году, в Праздник Светлого Христова Воскресения иеромонах Иоанн (Крестьянкин) был возведен в сан игумена, а через три года в Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы – в сан архимандрита. Насколько, при этом, поучительны чистота сердца и смирение священника, прошедшего тюремные пытки и лагерные мытарства и отогревшего жизни нескольких умирающих приходов рязанской земли. Принимая с искренним смущением игуменский крест, он говорил: «Нет, нет, не истолкла меня еще жизнь, чтобы мне достойно золотой крест на персях носить»[50]. А в 1973 году, преклоняя главу под митру, сокрушался: «Господи, что я с этим делать буду?»[51]. «Дали-то не по заслугам, — смиренно объяснял он свое награждение митрой, — а выходить кому-то надо, вот и нужен я стал как архимандрит»[52].

Вскоре архимандрит Иоанн (Крестьянкин) был назначен братским духовником Псково-Печерской обители. И приблизительно на этот же период времени пришлось начало смены поколений насельников монастыря. В 1975 году скончался его Наместник архимандрит Алипий (Воронов); один за другим уходили в мир иной старцы, составлявшие духовное ядро обители. Монастырь пополнялся новым поколением недавно пришедших к вере и возжелавших иноческого жития. «Монастырь новый, — писал арх. Иоанн в одном из писем, — монастырь молодежи, собравшийся под кров обители часто с беспутий современной жизни, и ходить степенно они еще не научились»[53]. Вместе с собой молодежь приносила в монастырь дух мира сего и самости; некоторые, не выдержав борьбы со своими страстями, вскормленными на распутьях мирской жизни, покидали обитель. «Вот и ты, — говорил на прощанье уходящему чаду о.Иоанн, — шесть лет топтал эту землю, политую слезами и освященную молитвами праведников и кровью преподобномученика Корнилия. Всего ты достиг и никакой благодарности ни Матери Божией, ни праведникам, ни архиерею, который тебя рукополагал, ни другим. Пришел ты через Царские врата, а уходишь через хозяйственный двор»[54]. Но такова была действительность, и таковы были результаты безбожного воспитания той эпохи. «Каков мир — таков и монастырь. В миру все ослабло, все в расстройстве, все души в упадке, ни веры, ни подвига — и монастырь в упадке. Духовная слабость в миру — духовная слабость и в монастырях»[55]. «Кого мир народил, тем и Бог наградил»[56] — повторял с горечью арх. Иоанн. Коренную причину измены иноком своим обетам и оставления им монастыря старец-духовник усматривал в пороках самости и своеволия. «Ты оказался нерадивым учеником, — объяснял арх. Иоанн, — и твое своеволие вывело тебя из монастыря»[57]. «Своеволием мы уже вторглись в Промысл Божий о нас, — повторял он, — и теперь Господь показывает в нашей жизни не Свою силу и могущество, но попускает вполне раскрыться нашей немощи»[58].

В 1989 г. Высокопреосвященнейшим Владимиром Архиепископом Псковским и Порховским архимандрит Иоанн (Крестьянкин) был награжден вторым крестом.

Вплоть до 1999 г. архимандрит Иоанн совершал богослужения и молился в храме, распорядок его жизни практически не отличался от распорядка жизни других насельников обители. По благословению благочинного монастыря произносил в порядке своей чреды проповеди. В свободное от служб время принимал многочисленных посетителей, отвечал на письма.

1.6 Последние годы жизни

С 2000 г. здоровье арх. Иоанна стало заметно ослабевать. Он уже не мог посещать церковные службы, храмом стала ему служить келья. «Благодарим Господа, мы теперь келиоты»[59], говорил благодушно старец. Но и в келлии он старался, насколько это было возможным, жить единой жизнью с Церковью. В дни субботние и накануне Праздников он неопустительно совершал в ней Всенощные бдения, а в воскресные и праздничные дни – обедницы. В дни Великого поста арх. Иоанн старался молиться по Уставу Церкви. На первой неделе прочитывалась Псалтирь и Великий Покаянный канон Андрея Критского. В Великий Четверток старец сам совершал чтение двенадцати Страстных Евангелий, а на следующий день молился пред украшенной цветами келейной плащаницей Спасителя. К Празднику Светлого Христова Воскресения келлия особенно приуготовлялась к грядущему Торжеству, появлялись необходимые для этого облачения, иконы, свечи, Последование Святой Пасхи. Оставаясь телом, фактически, прикованным к келлии, старец всей полнотой духа был в Церкви и с Церковью. «Вот и я, — утешал он в письме своих духовных чад, — на службы хожу редко, больше дома молюсь, но и в этом много ценного, никто не отвлекает меня от молитвы посторонними разговорами. Ну, а как поминать начну, тут уж вся келья наполняется людьми: и живущими, и отшедшими, и все живы…»[60]. Память сердца арх. Иоанна вмещала всех, с кем ему довелось встретиться на его жизненном пути.

Прием посетителей значительно сократился, на многочисленные письма старцу-духовнику помогала отвечать его келейница, Смирнова Татьяна Сергеевна, иногда – некоторые из братии.

Однако именно в этот период последних лет приоткрылась сокровенная жизнь арх. Иоанна, его сопричастность иному миру. Пастырское служение старца не прекращалось даже ночью: так, по свидетельству келейницы Т.С. Смирновой, он в часы телесного сна духом присутствовал на богослужении, возглавлял Литургию; иногда совершал исповедь, при этом вслух произносил слова разрешительной молитвы. Мог беседовать с неким священником, отвечая ему на вопросы, касающиеся богослужебной практики, причем делал это бодрым голосом десятилетней давности.

Но особенно поражало прямое ведение о. Иоанном воли Божией, его близость к Богу: отвечая на вопрос того или иного посетителя, он мог закончить свою речь словами: «Иди, скажи: Учитель сказал!». При этом старец заметно преображался, что не могло укрыться от находящихся рядом с ним: «всегда такой потаенный, простой и скромный… …он становился торжественным и вдохновенным…»[61].

Никак нельзя оставить без особого внимания один весьма важный эпизод из последних лет жизни арх. Иоанна (Крестьянкина). Как повествует о нем келейница старца, Татьяна Сергеевна, «…на пороге нового столетия отец Иоанн несколько дней пробыл в полном затворе. Он не выходил из своего уединения ни днем, ни ночью. Когда же вернулся, лицо его еще долго носило отблеск нездешнего мира»[62]. Своей келейнице арх. Иоанн молча передал конверт, и на вопросительный взгляд Татьяны Сергеевны ответил лишь одним словом: «Посмотри». В конверте оказались два листа в клетку, на обоих листах почерком старца был написан одинаковый текст следующего содержания: «Стой и смотри, что Я допустил для вашего вразумления без внезапной кончины людей. Виновных не ищите, виновных не ищите! Молитесь! Будьте в жизни всегда и во всем осторожны»[63]. Первый текст датирован от 22/4 декабря, 11 ч. 45 мин. дня, второй текст – от 23/5 декабря, 11 ч. 45 мин. дня. Под обоими сообщениями стояла подпись арх. Иоанна. Второй лист бумаги, вероятно, был вырван из тетради в спешке, т.к. имел неровный край.

Так Господь доверил Своему угоднику узреть тайну жизни нашего времени, и через него донести до людей Свое Завещание.

С 2005 г. телесные силы уже видимым образом оставляли старца. Ровно за год до своей кончины он стал готовить своих близких к скорой разлуке. «Сил нет, — говорил он, — и уже не будет, возврата нет, и теперь идем только вперед, к Царству Небесному»[64].

29 ноября того же года арх. Иоанн сподобился явления Пресвятой Богородицы. В два часа дня, находясь в кровати в своей келье, он внезапно запел тропарь: «Исаие ликуй, Дева име во чреве…» — и повторил его еще несколько раз. При этом лицо старца излучало неземной свет. «Царица Небесная приходила» — произнес он тихо и отрешенно.

С 18 декабря арх. Иоанна ежедневно приобщали Святых Христовых Таин. Братия монастыря молилась о продлении жизни дорогого старца, но сам он уже был больше гражданином Небесного Царства, нежели земного Отечества и тяготился пребыванием в мире сем. «Танечка, я уже устал, — говорил он, обращаясь к своей келейнице, — мне тяжело быть здесь, отпусти меня»[65], и позднее: «Господи, возьми меня скорее отсюда»[66].

Срок земной жизни арх. Иоанна (Крестьянкина) был продлен до 5 февраля 2006 г., когда в день памяти чтимых им Новомучеников и Исповедников Российских, старец, приобщившись Святых Христовых Таин мирно отошел ко Господу. Был погребен 7 февраля в Богом зданных пещерах Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря.

Отходя от вас телесно, я не разлучаюсь с вами духовно»[67] — эти слова, некогда сказанные о.Иоанном рязанской пастве, без сомнения можно отнести и ко всем нам. Видимым образом покинув этот мир, о.Иоанн навсегда остался в сердцах любящих его людей. И, конечно же, слышит тех, кто молитвенно обращается к нему.

Глава II. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) как совершитель богослужения

«Отец Иоанн – образцовый совершитель церковной службы». Архимандрит Серафим (Розенберг), насельник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря

Пастырское служение архимандрита Иоанна (Крестьянкина) началось в 1945 г., по рукоположении его во иерея Святейшим Патриархом Алексием I (Симанским). С первых же дней служения, выпавших на тяжелое послевоенное время, молодой священник невольно «…привлек к себе любовь прихожан…»[68], сразу безошибочно почувствовавших в нем истинного пастыря. Что же так привлекло сердца верующих людей в недавно рукоположенном иерее? Сохранившиеся воспоминания о событиях тех лет позволяют нам в некоторой степени представить образ молодого священника Иоанна (Крестьянкина) и, тем самым, попытаться найти ответ на этот вопрос.

2.1 Образ архимандрита Иоанна (Крестьянкина) как совершителя богослужения

«Он служит как Ангел, поет как Ангел. И мы все как будто не на земле, а на небе уже»

Игумен Николай (Парамонов),

Настоятель Свято-Троицкой Сергиевой пустыни

Попытка воссоздать, в теоретическом смысле, образ Архимандрита Иоанна (Крестьянкина) как совершителя богослужения потребует от нас обращения к зафиксированным в письменном виде воспоминаниям свидетелей его служения.

По воспоминаниям очевидцев, священника Иоанна Крестьянкина, с первых же дней его пастырского пути отличало ревностное отношение к богослужению. Правда, нужно оговориться, что и само послевоенное время требовало того. Храмы были переполнены людьми, принесшими с собой благодарность за сохраненные жизни и скорбь от многочисленных потерь родных и близких. Богослужения, исповеди и требы начинались ранним утром и подходили к концу лишь к четырем часам дня. А уже через час наступал черед совершать вечернее богослужение. И лишь незадолго до его начала, по воспоминаниям о.Иоанна, «…он входил в алтарь, задергивал завесу и, упав в кресло, отключался так, что себя не помнил. А к пяти часам, к службе, приходил в чувство, бодрый, Бог даровал силы для служения»[69]. Время требовало от священника напряжения всех сил. В храме он благоговейно служил, подолгу и с любовью проповедовал, проводил духовнические беседы, был внимателен к каждому человеку. «После службы он безотказно и безропотно ходил на требы по домам прихожан…»[70], и вообще, всего себя «…отдавал людям, временами даже с излишней ревностью»[71].

Ревностное отношение к богослужению арх. Иоанн сохранил в себе на всю жизнь. Это качество выделяли в нем и в период его служения в Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре. Так, по воспоминаниям Митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева), «…отец Иоанн был пламенным молитвенником и ревностным совершителем богослужений»[72]. Архипастырь подчеркивал особенную вдохновенность в служении старца, зримая связь с небом которого была столь сильна, что «…ничто земное его не отвлекало»[73]. В этом отношении его иногда сравнивали с другим всероссийским молитвенником – святым праведным Иоанном Кронштадтским.

Следующей характерной чертой в служении арх. Иоанна (Крестьянкина) было радостное настроение его духа, передававшееся прихожанам и отражавшееся на самом богослужении. Он «…весь ликовал, и светился, и торжествовал, это постепенно и незаметно передавалось и другим служащим»[74]. Своей духовной радостью старец сообщал каждой службе «…светлую праздничность и торжественность, которая пробуждала души и поднимала молитвенное настроение»[75]. В Псково-Печерской обители его часто называли пасхальным батюшкой, и богомольцы, коим посчастливилось присутствовать на пасхальном богослужении, совершаемом арх. Иоанном, не могут забыть той радости старца о воскресшем Господе, которая изливалась на всех его ликующим «Христос Воскресе!». Этой же радостью батюшка делился с молящимися и на будничных службах, и даже в своих беседах с народом. «…Пасха у него была всегда…»[76], — вспоминал насельник Псково-Печерского монастыря иеромонах Иоасаф (Швецов), — она «…сияла на его лице, и батюшка порой явственно светился пасхальным светом»[77]. Этот зримый пасхальный свет невольно передавался окружающим людям, и некоторое время чувственно оставался в их душах. Причем это относится не только к монастырскому периоду жизни батюшки. Архимандрит Афанасий (Культинов), духовник Милостиво-Богородицкого женского монастыря в г. Кадоме Рязанской области в бытность свою мирянином молился на богослужениях, возглавляемых о.Иоанном Крестьянкиным, тогда еще протоиереем. «Отец Иоанн так служил, — вспоминал он, — что когда я приходил домой, то у меня была невыразимая радость на душе»[78].

Эта радость служения, которой батюшка делился с людьми, была совершенно искренней. При этом лицо его излучало доброту и любовь, а во всех движениях и действиях чувствовалось благоговение к тому, что он совершал. Голос о.Иоанна был живым и проникновенным, обращенным к Богу, пред Которым он предстоял. Многим навсегда запомнилось чтение старцем Евангелия во время богослужения. Оно было «рельефным», глубоким, полным сердечного дыхания, умиления и молитвенного предстояния пред Богом. Каждое слово о.Иоанн произносил с глубоким внутренним переживанием, и такое же восприятие Священного Писания пытался донести до стоящего в храме народа.

В то же время радость и искренность старца отнюдь не были лишены благоговейной собранности, которая составляла еще одну отличительную черту его служения. Об этом свидетельствовал нынешний Наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарев). По его словам, сочетанием живых действий с необыкновенной собранностью отличалось поведение батюшки в алтаре храма во время богослужений. «Мне приходилось сослужить отцу Иоанну Божественную Литургию, — вспоминал арх. Тихон, — я никогда не видел, чтобы он во время службы у Престола Божия, как-то отвлекался, он всегда был собранным»[79]. Причем это касалось как служения о.Иоанном Литургии и других богослужений, так и совершения им таинств. Действия старца отличались духовным подъемом и сосредоточенностью.

Архимандрит Иоанн напоминал о необходимости благоговейного поведения в храме, и в особенности – во святая святых – его алтаре.  «У каждого храма, — учил он, — есть свой Ангел Хранитель, и он записывает на невидимую хартию поведение всех входящих в храм»[80]. Почему батюшка придавал такое большое значение поведению в храме? «Храм, — пояснял он, — это место особенного присутствия Бога не земле. Это – Небо на земле! С каким же благоговением и страхом мы, великие грешники, должны переступать церковный порог, как осторожно должны вести себя в этом святом месте!»[81]. Свои слова арх. Иоанн подтверждал, в первую очередь, личным примером должного поведения в доме Божием. Как имеющий некоторые духовнические обязанности, «…на часах он мог еще поговорить шепотом с кем-нибудь, какое-то письмо или исповедь прочитать»[82], но во время Литургии был необыкновенно собранным, чем заметно выделялся из числа прочих служителей. Нарушавшим благоговейную атмосферу в храме мог в аккуратной форме сделать замечание. Если же оно игнорировалось или встречалось насмешками, не повторялся, но в скорби и молитве обращался за помощью свыше о вразумлении бесчинствующих. Опытный духовник, он хорошо знал, как непросто сохранить благоговение к любой святыни, как легко потерять его и какими, порой, усилиями оно возвращается.

Молитва архимандрита Иоанна во время богослужения была исключительной, по свидетельству Митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева), пламенной. Она «…проходила через него, заполняя все его существо, глаза его были устремлены к небу»[83]. Слова молитв, возгласы «…он произносил «в слух уха Божия». И в то же время он предстоял, он как будто слышал молитвы окружающих его людей и, собирая, нес их своим сердцем к Богу». Другим качеством церковной молитвы старца было смирение. Архимандрит Антоний (Гулиашвили), клирик храма святого благоверного князя Александра Невского в г.Тбилиси знал арх. Иоанна (Крестьянкина) с молодых своих лет и неоднократно приезжал к нему в Псково-Печерский монастырь. В памяти арх. Антония навсегда запечатлелось то, как молился о.Иоанн. «У него, — вспоминал о.Антоний, — было два движения: с помощью одного движения он в пространстве искал Бога, а другое движение было направлено вниз. Вот это смирение! Безусловно, нам далеко от этих столпов веры и благочестия»[84].

По воспоминаниям очевидцев, арх. Иоанн весьма благоговейно относился к священническим одеждам. Протоиерей Феодор Правдолюбов, с детских лет знавший о.Иоанна, на всю свою оставшуюся жизнь сохранил слова батюшки «…о благодатной силе священных одежд, о том, что по облачении в них проходит усталость и отступает немощь»[85].

2.2 Подготовка к совершению богослужения

Неотъемлемой и важной частью богослужебной жизни священника является его подготовка к совершению богослужения, чему архимандрит Иоанн (Крестьянкин) уделял сугубое внимание. К особой обязанности пастыря он относил внимательное и вдумчивое прочтение им всего положенного молитвенного последования перед служением Литургии. Этого правила о.Иоанн неукоснительно придерживался на протяжении всего своего пастырского пути. И лишь единственный раз в жизни ему не удалось исполнить его – во время служения в храме святых бессребреников Космы и Дамиана в с. Летово Рязанской области. В одну из ночей 1961 г., накануне совершения о.Иоанном Литургии неизвестные в масках проникли в дом, где проживал священник, избили и связали его и всех, кто находился рядом. Милостью Божией избежав смерти, и объективно не имея возможности молитвенно подготовиться к служению Литургии, о.Иоанн все положенное правило прочел уже после совершенной им Литургии. И, несмотря на это, он отправился к правящему архиерею в епархиальное управление, чтобы принести покаяние в своем невольном упущении.

К внутренней подготовке пастыря к служению Литургии арх. Иоанн относил не только молитвенное его приготовление, но и в целом душевное воздержание священника от всякого рода развлечений, например – прослушивания классической и даже духовной музыки. Так, по воспоминаниям Лидии Анатольевны Правдолюбовой, дочери протоиерея Анатолия Правдолюбова, «…в канун служения литургии батюшкам, духовным сыновьям своим, отец Иоанн не велел вовсе слушать музыку»[86].

2.3 Совершение архимандритом Иоанном (Крестьянкиным) богослужений по воспоминаниям очевидцев

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) любил совершать богослужения и совершал их ревностно с самого начала своего пастырского пути. В этом явно проявлялось его призвание к Священству. Характер его действий во время богослужений был с одной стороны строго благоговейным, а с другой, все же, несколько незаурядным и творческим. В первой части настоящей главы мы попытались выявить и перечислить основные черты о.Иоанна как совершителя богослужения и отнесли к ним такие его качества, как ревностное отношение к богослужению, радостный дух, благоговейную собранность и пламенную молитву. В настоящей части главы мы коснемся темы непосредственного совершения арх. Иоанном (Крестьянкиным) богослужений по воспоминаниям очевидцев.

2.3.1 Поминовение на проскомидии

«Я поминаю имена на проскомидии, и предо мной, как живые, проходят люди со своими бедами и скорбями, заботами и несчастьями»

Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Пожалуй, последовательным будет начать речь об о.Иоанне с воспоминаний о поминовении им людей на проскомидии. Утром, по окончании Полунощницы и братского молебна батюшка приходил в алтарь и вставал к жертвеннику для поминовения множества своих духовных чад, родных и близких. Он любил поминать людей с именами их родителей, кроме того, поминал родителей некоторых святых. Количество имен было огромным, однако о.Иоанн, как правило, не нуждался в записках – память его любящего сердца вмещала и бережно хранила всех. Протоиерей Сергий Правдолюбов, делясь своими воспоминаниями об арх. Иоанне, рассказал, как однажды батюшка «продемонстрировал» ему свою память любви, помянув в присутствии о.Сергия всех его «…братьев и сестер, касимовских отцов и их матушек, их детей, каждого назвав по имени». «Я вынужден обращаться к тексту поминаний, — признавался прот. Сергий, — чтобы не пропустить имен родных, а он всех помнит наизусть!..»[87]. Иногда доводилось слышать, как батюшка буквально «по городам» поминал своих духовных чад из Москвы, Санкт-Петербурга, Рязани, Самары и др. Однажды о.Иоанн сам поделился своими чувствами, которые он переживал во время своей молитвы за людей на проскомидии. По его свидетельству, множество чад, которых он поминал, живые и усопшие, молодые и старые, иногда целыми семьями или группами по городам проходили перед ним, испрашивая его молитв. Среди них были и те, которые только лишь вчера могли попросить его молитвенной помощи, и те, с которыми не прерывалась духовная связь на протяжении уже долгих лет. Они проходили, а отец Иоанн спешил помянуть их всех, чтобы потом «…омыть их грехи в Чаше Жизни и тем помочь, облегчить тяготы и скорби». «Люди как будто идут мимо меня, — рассказывал батюшка, — чем ближе к Херувимской песне, тем скорее они хотят пройти. Торопят друг друга и как бы подталкивают в плечо, чтобы я успел их помянуть…»[88]. Особенно усердно он воссылал свои молитвы за болящих, которым в тот день предстояла операция, и за тех людей, у которых происходило какое-либо важное событие в жизни. Отец Иоанн говорил, что «в одну частицу можно «вместить» миллион имен»[89]. Поминал арх. Иоанн всегда строго до Херувимской песни, перед началом которой отходил от жертвенника и более уже частиц на этом богослужении не вынимал.

Протоиерей Сергий Правдолюбов, делая попытку выявить наиболее характерные черты личности арх. Иоанна, выделял, в первую очередь глубокое смирение старца, а также его безграничную, переполняющую все любовь и уважение даже к самому простому человеку, как образу Божию. В этом отношении, пожалуй, можно сравнить о.Иоанна с солнцем, которое светит на всех людей, не разделяя их на «главных» и «второстепенных». Правда, некоторое отличие батюшка, все же, делал. Самым главным, дорогим и близким человеком он считал того, которого Господь посылал ему в настоящий момент на его жизненном пути. Поэтому, по свидетельству прот. Сергия, когда видели, как о.Иоанн общался с каким-либо человеком, то осознавали, «…что он любит этого человека больше всех. В полном смысле слов: Больше Всех! И что странно, ревности не возникает. Ты всем существом своим осознаешь, что вот сейчас он обернется и будет любить тебя точно так же Больше Всех!»[90]. Вот почему для арх. Иоанна не было чужих людей, «его души хватало на всех». И свою молитву о родных и близких старец не прекратил даже тогда, когда состояние его здоровья уже не позволяло ему бывать в храме. Он перенес ее в келлию, которая, как и некогда алтарь, стала наполняться людьми – «…и живущими, и отшедшими, и все живы, и все толпятся и спешат, напоминая о себе и своих родных»[91].

2.3.2. Литургия

Наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарев) долгое время был свидетелем жизни и пастырского служения архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Наблюдая за старцем, арх. Тихон невольно сравнивал его с другим всероссийским молитвенником – святым праведным Иоанном Кронштадтским. Подобно этому великому святому, арх. Иоанн очень любил служить Литургию, и совершал ее до тех пор, пока состояние здоровья позволяло ему быть в храме. Старец говорил, что «…нет одинаковой Божественной Литургии, каждая дает свое молитвенное откровение служителю Христову»[92]. Сам он настолько проникался духом Литургии, что «все его служение было настоящим богообщением, живым, творческим». Возглавляемые арх. Иоанном службы отличались высоким эмоциональным напряжением, которые охватывали его. Старец очень чутко воспринимал вспоминаемые за Литургией события из жизни Господа нашего Иисуса Христа. Дух служения святого праведного Иоанна Кронштадтского проявлялся как в действиях арх. Иоанна, так и в каких-то отдельных его высказываниях и воспоминаниях. Этим он заметно выделялся из числа даже таких известных и духоносных старцев Псково-Печерской обители, как архимандрит Серафим (Розенберг), архимандрит Иероним (Тихомиров), схиигумен Савва (Остапенко) и многих других. Служение арх. Иоанна было незаурядным, творческим, живым и собранным. Он, вослед за святым праведным Иоанном Кронштадтским, мог сказать своим сослужителям перед пением Символа Веры: «Христос посреди нас, живый и действуяй»[93].

Архимандриту Тихону (Секретареву) на всю жизнь запомнилось толкование и объяснение о.Иоанном молитвы призывания Святого Духа, произносимой священнослужителем во время Евхаристического канона: «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим низпославый: Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящих Ти ся». Эта молитва повторяется служащим священником трижды. Арх. Иоанн объяснял, что произнесение этой молитвы первый раз является воспоминанием о Пятидесятнице святых апостолов. Чтение священнослужителем этой молитвы во второй раз означает воспоминание о его хиротонии, т.е. о его личной Пятидесятницы, священнической. И, наконец, третье прочтений молитвы «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа…» есть испрашивание благодати Святого Духа на Святые Дары. «Глубокое толкование! – заключает свой рассказ арх. Тихон. И всегда, когда я служу, то у меня на мысль приходит это объяснение отца Иоанна, от которого одухотворяешься»[94].

2.3.3. Чтение канона на утрени и акафиста

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), подобно святому праведному Иоанну Кронштадтскому, очень любил читать канон на утрени. Рассчитывая время до секунды, он быстрым шагом приходил в храм к началу чтения канона. Во время его чтения некоторые слова тропарей канона настолько затрагивали сердце батюшки, что по окончании богослужения в алтаре он делился своими духовными переживаниями с собратьями.

В 80-е годы XX века в Псково-Печерской обители ежедневно совершалось чтение седмичного акафиста. В этом богослужении принимали участие старцы монастыря. По воспоминаниям арх. Тихона (Секретарева) молодые иеромонахи обители невольно сравнивали чтение акафиста разными старцами. Так, например, архимандриту Серафиму (Розенбергу) был присущ уставной стиль чтения, «в нотку», тогда как арх. Иоанна отличали выразительность, ясность и четкость чтения. При этом молитвенное восприятие текста было одинаковым. На вопрос молодых священноиноков «Как надо читать акафист?» арх. Серафим ответил: «В «одну нотку», по уставу. Главное, чтобы смысл дошел до сердца». Арх. Иоанн же, напротив, допускал изменение тона, «…для того, чтобы подчеркнуть какое-то слово, какой-то момент акафиста или молитвы»[95]. При этом старец напоминал о недопустимости чтецом пагубных страстей тщеславия и превозношения, которые побуждали бы его думать, «…что я прочел лучше других»[96].

2.3.4. Таинства и требы

По воспоминаниям самовидцев служения о.Иоанна, батюшка уделял особое внимание таинствам и требам, совершая их истово и чинно. Архиепископ Брянский и Орловский Глеб (Смирнов) в бытность свою протоиереем служил вместе с о.Иоанном (Крестьянкиным) в храме Святых бессребреников Космы и Дамиана с. Летово Рязанской области. Позднее он вспоминал, что совершение таинств и треб занимало у о.Иоанна «…так много времени, что порой казалось, будто он совершает их не только в тех пределах, как они изложены, но значительно приумножает»[97]. Такое доброе служение приносило соответствующие плоды: совершаемые о.Иоанном таинства Крещения и Брака оставались в памяти людей на всю жизнь. Так, арх. Тихон (Секретарев) вспоминал, что уже в 90-е гг. прошлого столетия он проводил катехизаторскую беседу среди военнослужащих одного подразделения. После беседы к о.Тихону подошел один из офицеров и поинтересовался, проживает ли в Псково-Печерском монастыре о. Иоанн (Крестьянкин). Получив от пастыря утвердительный ответ, офицер попросил передать батюшке поклон от его родителей, которых о.Иоанн венчал много лет назад на одном из приходов Рязанской епархии.

Первое в своей жизни таинство Крещения о.Иоанн совершил уже на следующий день после своей иерейской хиротонии, 26 октября 1945 г. С воодушевлением приняв известие о необходимости крещения младенца, молодой пастырь совершил над ним таинство «…полным чином, с погружением, старательно и ответственно выговаривая каждое слово чинопоследования»[98].

Особое значение в таинстве Крещения арх. Иоанн придавал внимательному и полному прочтению заклинательных молитв. «Это ограда души человека»[99] — пояснял он. Кроме этого, старец подчеркивал важность крещения через погружение, как детей, так и взрослых.

Совершая в Псково-Печерском монастыре таинства Покаяния для паломников, старец вначале читал все положенные молитвы и общее перечисление грехов. Затем в первую очередь принимал тех, кто готовился ко Св. Причащению, а после и всех остальных.

Касаясь в своих беседах и проповедях темы причащения младенцев, о.Иоанн убеждал их родителей не внушать своим детям, что Св. Причастие, подобно чему-то вещественному, «сладкое» и «медок». Батюшка видел в таком подходе воспитания родителями своих детей два греха: хулу на Святые Дары и обман детей. «Говорите им истину, — наставлял о.Иоанн, — по Божьему вразумлению они все поймут»[100].

Таинство Венчания о.Иоанн совершал по так называемой московской практике, отличающейся торжественностью. Некоторых своих духовных чад, приезжавших к нему в монастырь за советом и благословением на брак, сам теоретически подготавливал к будущему таинству, рассказывая о том, как оно совершалось в дореволюционной России в храмах его родного г. Орла.

Касаясь темы совершения о.Иоанном таинства Елеосвящения, отметим, что, еще служа в храме Святителя Николая в г. Касимове Рязанской области, батюшка ввел практику совершения этого таинства над всеми желающими, вопреки устоявшемуся мнению о допустимости соборовании лишь тяжелобольных людей. Свою точку зрения о.Иоанн аргументировал тем, что в настоящее время совершенно здоровых людей уже не осталось, и у каждого есть какая-то своя болезнь. Поэтому раз в год вполне допустимо собороваться всем желающим.

«Не менее ответственно, чем к таинствам, относился батюшка и к исполнению треб»[101] — вспоминал об о.Иоанне Наместник Псково-Печерской обители арх. Тихон (Секретарев). Бесспорно, в основе такого подхода о.Иоанна лежали глубокое осознание своего пастырского долга и любовь к людям. До наших дней дошел трогательный рассказ о совершении батюшкой, тогда еще молодым иереем панихиды над одной бедной старушкой, которую принесли в храм, но за отпевание которой некому было заплатить. «А мы сейчас сделаем ее богатой»,[102] — весело сказал батюшка работникам храма в ответ на их недоумения и ушел в алтарь. Вскоре загорелось паникадило, открылись Царские врата. Отец Иоанн, выйдя на амвон, обратился к стоящим в храме с просьбой остаться, и общей молитвой проводить рабу Божию в Царство Небесное. «Это отпевание наполнило храм благодатной силой Божией любви, а наши души – радостью»[103], — завершает свой рассказ один из свидетелей события.

Протоиерей Сергий Правдолюбов, будучи молодым диаконом, сослужил арх. Иоанну на одном из сельских приходов Псковской епархии, куда батюшку направили для совершения Литургии и отпевания новопреставленного священника. Потом, спустя уже много лет, о.Сергий вспоминал, какое впечатление произвело на него совершение арх. Иоанном панихиды. «Становилось страшно, — вспоминал прот. Сергий, — особенно когда батюшка кадил свежевырытую могилу: глаза почти осязательно видели, что он идет не по земле, а выше ее»[104]. Отпевая собрата, арх. Иоанн весь ушел в молитву, «всем существом, как небесный страшный Херувим или Серафим. Само кадило стало ощущаемой, могучей молитвой: Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою!»[105]. Чин погребения практически не сокращался, служили спокойно и молитвенно. Всех собравшихся объединила общая молитва и благодать.

Глава III. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) как проповедник

«К его проповедническому голосу прислушивались не только люди Церкви, он был знаем и почитаем многими светскими людьми». Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси

Важной и неотъемлемой стороной пастырского служения является служение словом, или проповедь. Пастыреначальник — Господь наш Иисус Христос свидетельствует о Себе как о посланном благовествовать людям Царство Божие: «И другим городам благовествовать Я должен Царство Божие, ибо на то Я послан» (Лк. 4:43). Проповедь Слова Божия входит в число основных задач пастырской деятельности. Каждый пастырь, в силу характера своего служения, призывается к словесному учительству, к ревностному попечению о спасении вверенных ему Богом душ. «Пастыри должны тщательно поучать людей, порученных им, — пишет святитель Тихон Задонский, —  как их увещевает святой Петр: «пасите Божие стадо (1 Пет. 5:2). Пасется же Божие стадо словом Божиим и Его Святыми тайнами». Известный московский священник XX в. протоиерей Валентин Свенцицкий, проводя теснейшую связь между пастырским служением и проповедью, говорил: «Перестать проповедовать – это значит перестать быть пастырем»[106].

Именно поэтому, говоря о пастырском опыте архимандрита Иоанна (Крестьянкина), невозможно обойти стороной его служение словом. В настоящей главе мы затронем две стороны этой темы. Во-первых, основываясь на имеющихся свидетельствах служения о. Иоанна, попытаемся представить образ самого старца как проповедника, и, во-вторых, обратившись к содержанию проповедей арх. Иоанна, постараемся дать краткую характеристику его гомилетического наследия.

3.1. Образ архимандрита Иоанна (Крестьянкина) как проповедника

«Он был великим проповедником, в храме проповедовал много и подолгу». Игумен Николай (Парамонов), Настоятель Свято-Троицкой Сергиевой пустыни

В начале предыдущей главы, посвященной теме образа архимандрита Иоанна (Крестьянкина) как совершителя богослужений мы упомянули о таком характерном качестве о. Иоанна, как ревностное отношение к своему пастырскому призванию. Бесспорно, оно касалось и проповеднической обязанности, что было видно с первых дней его служения в сане священника. Проповедовал молодой батюшка горячо и исключительно, по воспоминаниям очевидцев, своими проповедями собирал вокруг себя народ. С самого начала своего служения довольно ответственно относился к слову, которому в будущем предстояло зазвучать с амвона. Пройдут многие годы, и о. Иоанн, уже архимандрит и насельник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря обличит неуважительное отношение некоторых верующих к благовествующему пастырю. «А некоторые, — скажет старец, — еще считают себя слишком начитанными и всезнающими, такие еще с раздражением и осуждением слушают: «Что, мол, он завел опять про одно и то же», совсем забывая о том, что священник, стоящий на амвоне, стоит как бы на камне, отваленном от дверей гроба Господня, и не может быть без пользы слово благовествования со святого места. Даже самое убогое слово с амвона всегда учит истинам Православия»[107].

Батюшка сам внимательно выслушивал слово, произносимое с амвона его собратом, независимо от возраста и сана последнего. Подтверждением этого может послужить поучительный рассказ прот. Сергия Правдолюбова, связанный с его проповедью в храме Псково-Печерского монастыря. В 1990 г. о. Сергий приехал в обитель на несколько дней и, как священник, был назначен на служение литургии Преждеосвященных Даров. Кроме служения литургии благочинный монастыря архимандрит Александр (Васильев) благословил молодого пастыря произнести проповедь. «Я стал готовиться, – рассказывал о. Сергий. Мне было очень страшно: что нового я могу сказать монахам?»[108]. К литургии в алтарь храма пришел арх. Иоанн (Крестьянкин). Во время проповеди о. Сергия батюшка вышел на солею и с правой стороны подошел к проповеднику. «Сквозь очки на меня смотрели большие, внимательные глаза»[109], — вспоминал о. Сергий. Арх. Иоанн слушал молодого проповедника с предельным вниманием, как было принято среди священнослужителей старого поколения. Он делал это не потому, что хотел услышать из уст о. Сергия что-то новое, а по причине своего отношения к проповедующему священнику, который с амвона говорит по благословению Церкви и своей проповедью выполняет функцию самого архиерея – преемника апостолов. «Это внимание отца Иоанна, — заключает свой рассказ прот. Сергий, — пришедшее из глубины веков, — как поучительно, как глубоко церковно! Как далеко от него отстоит институтское или университетское чувство своего превосходства над самыми простыми священниками, получившими совсем малое образование. Я видел, с каким уважением, даже благоговением, вставал старый седой священник перед молодым семинаристом, только что рукоположенным, но уже имеющим великий сан священства, чтобы поприветствовать его и его сан. Дай Бог и нам сохранить традицию внимания всем сердцем проповедям и словам наших молодых собратьев в их словесном служении Богу в храме, и особенно на Божественной литургии»[110].

Имея в основе столь ответственное отношение к проповеди, о. Иоанн всегда заранее и тщательно готовился к ее произнесению, выписывал необходимые ему цитаты из различных творений святых отцов. Свидетелем подготовки старца к своим проповедям был его келейник арх. Филарет (Кольцов). «Заходишь к нему в келью, — рассказывает о. Филарет, — а он вслух читает свою будущую проповедь, весь горит, выразительно жестикулирует руками, будто произносит ее уже в храме». Арх. Иоанн, с присущей ему аккуратностью, хранил множество своих проповедей в специально отведенных на то папках, предварительно разобрав их по тематике.

Перед произнесением проповеди арх. Иоанн обращался ко Господу, молясь словами молитвы Прп. Симеона Нового Богослова, текст которой нелишним будет привести здесь: «Ты Боже и Творче мой, благоволивый сделаться Учителем нас грешных, Сам научи меня сказать как должно и для самого себя и для предстоящего народа, что потребно для спасения души. Ибо Ты Путеводитель и Просвещение душ наших. Ты отверзаешь уста наши и даешь слово с силою многою нам, проповедующим Евангелие Твое, и Тебе славу воссылаем, ныне и присно и во веки веков. Аминь»[111].

Проповеди, произносимые о. Иоанном отличались своей продолжительностью, что могло смущать некоторых прихожан. Протоиерей Владимир Правдолюбов в период 1966 – 1967 гг. служил в храме святителя Николая г. Касимова, куда Настоятелем был назначен протоиерей Иоанн Крестьянкин. По воспоминаниям о. Владимира проповеди о. Иоанна были, «…очень, конечно, хорошие»[112], но, вместе с тем и непривычные по своей продолжительности. Одну прихожанку, посетовавшую на длинные проповеди нового Настоятеля, прот. Владимир вразумил примером из текста Деяний святых апостолов, где повествуется о том, как в один из воскресных дней апостол Павел «продолжал слово до полуночи», и слушавший его юноша упал и, как думали все, скончался. Но апостол Павел утешил окружавших его, сказав, что душа юноши в нем и, затем, продолжил свое слово «даже до рассвета». В Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре, как вспоминал келейник старца арх. Филарет (Кольцов), батюшку, чаще всего, назначали на произнесение проповеди в те дни, когда в обитель приезжал тогдашний правящий архиерей митрополит Псковский и Порховский Иоанн (Разумов). «Проповеди у батюшки были длинные: двадцать пять, иногда сорок минут, и за это время пожилой Владыка успевал отдохнуть перед причащением народа»[113], — пояснял арх. Филарет.

Арх. Иоанн был весьма смелым в своих проповедях. Так, пройдя сполна тюремные и лагерные страдания, он не боялся обличать с амвона безбожную власть. «Ладонью Солнце не заслонишь!», — восклицал он в храме Свт. Николая г. Касимова, — «Хотят веру похоронить! А вместо этого их хоронят!»[114]. Иногда мог быть и грозным, обличая пороки людей. При этом «слова обличения произносились с такой силой…»[115], что стоящих в храме людей охватывало волнение, и все чувствовали, «…с какой болью он переживает за душу того, кого приходится обличать»[116].

В самом начале своего пастырского служения батюшка получил от Господа жизненный урок того, что слова священника не должны расходиться с его делами. Однажды он, находясь у себя дома, готовил к произнесению проповедь на тему любви, а для наибольшего уединения закрылся в комнате и не отвечал на периодически повторявшийся стук в дверь. Батюшка трудился над проповедью весь день, по окончании которого в коридоре встретил свою соседку, смущенно сказавшую ему: «Иван Михайлович, верно, вас не было дома, а мне не на что было хлеба купить, и я так вас ждала, чтобы занять копеечку». Совесть обличила молодого священника, и свою проповедь о любви он произнести так и не смог. Но урок Божий не прошел даром – свои слова о любви о. Иоанн воплотил в жизнь. «Любовь к человечеству, — скажет он впоследствии, — словесный блуд, любовь к человеку конкретному, на нашем жизненном пути Богом данному, — дело практическое, требующее труда, усилия, борьбы с собой, со своей леностью»[117].

3.2. Краткий обзор проповедей архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

Гомилетическое наследие духовника Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрита Иоанна (Крестьянкина) на сегодняшний день исследовано не полностью. Вниманию читателя представлена лишь часть проповедей старца, причем нужно оговориться, что эти проповеди относятся к монастырскому периоду его жизни. Не дошли до наших дней проповеди батюшки за время его служения в Москве и на приходах Рязанской епархии. О них мы можем узнать лишь немногое из материалов уголовного дела, заведенного на Крестьянкина Ивана Михайловича и из отдельных воспоминаний верующих людей – самовидцев его служения минувших лет. Слабыми отголосками доносятся до нас эти краткие сведения и воспоминания о бесценных проповедях о. Иоанна того периода времени.

Из общего числа проповедей, произнесенных арх. Иоанном в Псково-Печерском монастыре, лишь часть увидела свет. Эти речи старца, произнесенные им с церковного амвона, были собраны и опубликованы отдельной книгой, которая, впоследствии, выдержала несколько переизданий. Первые издания проповедей батюшки увидели свет еще во время его земной жизни. Некоторая часть проповедей монастырского периода жизни о. Иоанна до сего дня покоится в архивах, и их издания мы надеемся ожидать в будущем. Тот краткий обзор гомилетического наследия арх. Иоанна, которому посвящен данный параграф главы, будет построен с опорой на сборник проповедей батюшки, опубликованный издательством «Отчий дом» в 2010 г.

Тематика проповедей архимандрита Иоанна разнообразна и затрагивает все периоды годичного богослужебного круга Церкви. Ряд слов старца посвящен содержанию различных евангельских притч. Иные были сказаны им во дни двунадесятых и великих церковных Праздников. Отдельно хочется выделить проповеди арх. Иоанна, посвященные так почитаемой им Пресвятой Богородице – событиям Ее земной жизни и некоторым Ее образам, а также слова, произнесенные батюшкой во дни Великого поста. Некоторые проповеди были сказаны в связи с теми или иными событиями, происходящими в Церкви (годовщина смерти Святейшего Патриарха Пимена, освящение храма), некоторые были произнесены во дни празднования памяти святых.

Архимандриту Иоанну, как духовнику не только братии монастыря, но и обращавшихся к нему мирян, были хорошо известны все проблемы современного общества и болезни человеческих душ. Связывая свои проповеди с определенными днями, Праздниками и событиями жизни Церкви, старец мудро затрагивал в них и многие актуальные для жизни верующих людей нашего времени вопросы. Многим новообращенным христианам он напоминал о необходимости «…иметь живое и постоянное общение с Православной Церковью в ее молитвах, учении, таинствах…»[118], о том, что им следует «…знать свою веру, изучать ее, проникаться и жить ее духом, руководствоваться ее правилами, заповедями и уставами»[119]. Пришедшая на конец XX столетия свобода вероисповедания в России стала тем окном, через которое страну наводнили многочисленные сектантские и оккультные учения, а люди, духовно изголодавшиеся за несколько десятилетий существования атеистического режима, с интересом и доверчивостью обратились к этим учениям. Арх. Иоанн с прискорбием говорил о русских людях, которые «…отвратили слух от истины, чтобы верить басням»[120] различных лжепророков. Словами Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) старец призывал народ восстать от греховного сна и привести свою жизнь «…в соответствии со спасительным вероучением Православной Церкви»[121]. Не могло укрыться от всероссийского духовника и печальное состояние большинства российских семей, в которых не было места Богу. Но «…когда изгоняется Бог из дома, на Его место приходят злейшие духи, сеющие свои смертоносные плевелы»[122]. Арх. Иоанн призывал родителей к восстановлению их порушенных «малых Церквей», к труду по воспитанию ими своих детей, к заботам не только о материальном их благополучии, но, в первую очередь, о духовном. Напоминая отцам и матерям о том, что дело их спасения неразрывно связано с делом духовного воспитания ими своих чад, батюшка просил их жизнью обратиться к Богу, вере и Церкви. «И оживет дом! – восклицал о. Иоанн. И один, и другой, и третий. И расстроенные безбожием порядки внутренней жизни семьи и каждого человека оживут»[123]. Батюшка скорбел и о всякой душе человеческой, живущей духом современных развлечений и устремлений. «Разбойник-телевизор, — говорил он, — впился в душу и держит ее своей мертвой хваткой до полного ее отупения»[124]. И многие другие насущные вопросы и темы поднимались о. Иоанном в его обращениях с амвона к людям.

В своих проповедях арх. Иоанн свободно опирался на Священное Писание, которое, по свидетельству его келейника арх. Филарета (Кольцова), старец изучил довольно глубоко, а также на творения святых отцов, к которым он обращался с молодых лет. В подтверждение своих слов батюшка приводил цитаты святителей Василия Великого, Григория Богослова, Григория Двоеслова, Игнатия (Брянчанинова), Илии Минятия, Иоанна Златоуста, Макария, епископа Иерусалимского, Тихона Задонского, Феофана Затворника, Филарета Московского; преподобных Дионисия Ареопагита, Ефрема Сирина, Серафима Саровского и других. Часто использовал фрагменты из богослужебных текстов и молитв. При необходимости ссылался на правила Соборов Церкви и привлекал исторические свидетельства, например – известного еврейского историка и военачальника Иосифа Флавия. Кроме того, в проповедях старца встречаются краткие фрагменты стихотворений русских поэтов А.С. Пушкина и Вл. Соловьева.

Подводя итог теме гомилетического наследия архимандрита Иоанна (Крестьянкина), хочется отметить необычайную актуальность его проповедей для настоящего времени. В них, как в зеркале, отражаются многочисленные проблемы и вопросы современного общества и христианской жизни, и в них же мы можем найти все необходимые ответы на эти вопросы в наставлениях и призывах всероссийского старца-духовника.

Глава IV. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) как душепопечитель

«Беседы с отцом Иоанном – неординарным, светлым и праведным человеком – оставили неизгладимый след в моей душе, в сердцах всех, кому посчастливилось с ним встретиться». Владимир Путин, Президент России

Одной из наиболее важнейших сторон пастырского служения является деятельность пастыря по руководству вверенных ему Богом душ, или, иначе говоря – душепопечение. Цель этой деятельности заключается, в широком смысле, в созидании человеческих душ с ориентацией на тот христианский идеал, который показан Господом Иисусом Христом в Евангелии. Поэтому справедливым будет заметить, что и средства для достижения этой цели, данные пастырю, могут быть различными. К ним, бесспорно, относится и богослужебная деятельность священника, ибо Церковь с ее богослужениями, по слову святого праведного Иоанна Кронштадтского, есть «…первая и самая законная воспитательница христианских душ…»,[125] и проповедническая, когда пастырь с помощью Слова Божия отворяет людям дверь ко Христу. Однако богослужение и проповедь, как способы душепопечения, имеют, все же, характер общий, универсальный, и направлены на всю паству в целом, тогда как каждый человек в отдельности нуждается в частном духовном окормлении священника. В этом отношении душепопечительскую деятельность можно условно разделить на общую и частную. Отличительная особенность частной заключается в необходимости индивидуального подхода пастыря к конкретному человеку с учетом как внутреннего устроения последнего, так и той внешней жизненной ситуации, в которой он находится. Этого принципа в своей душепопечительской практике строго и неукоснительно придерживался сам архимандрит Иоанн (Крестьянкин), не встретивший, по его собственному признанию, за всю свою долгую жизнь двух совершенно одинаковых людей. «Нет ни одного человека, во всем равного другому»,[126] — говорил он.

4.1. Образ архимандрита Иоанна (Крестьянкина) как душепопечителя

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) долгие годы – без малого сорок лет – подвизался в стенах Свято-Успенской Псково-Печерской обители, где прошел путь от иеромонаха до архимандрита. На первых порах жизни о.Иоанна в монастыре к нему приезжали многочисленные духовные его чада, с которыми Господь свел батюшку в Москве, на приходах Рязанской епархии и даже в местах лишения свободы. Со временем все больше и больше людей стало приезжать в Псково-Печерскую обитель за советом к опытному и мудрому старцу. Многие из них ждали батюшку у дверей храма, и их беседы начинались уже на улице, по пути о.Иоанна из храма – в братский корпус монастыря. «Вот он прижимает к себе чью-то счастливую голову, а по чьей-то, не менее счастливой, вразумляюще постукивает рукой. Вот он отвечает на вопросы, и люди старательно вытягивают шеи, чтобы не упустить ни одного драгоценного словечка… Вот батюшка пошутил и все по-детски светло смеются, и словно горы скатываются с плеч»[127]. Прием посетителей в келлии старца приходился на послеобеденное время, а ближе к вечернему времени или уже вечером батюшка принимал тех людей, которые в этот день покидали обитель. Как правило, арх. Иоанн не принимал паломников в день их приезда в монастырь. Он благословлял сначала пожить означенные дни в обители, проникнуться ее духом, помолиться в храмах и потрудиться во Славу Божию. И только незадолго до отъезда принимал посетителя и беседовал с ним. Свою беседу с человеком старец предварял молитвой. Как правило, он прочитывал молитвы «Царю Небесный…», «Егда снисшед, языки слия…», также обращался к Божией Матери: «Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати, недостойнии…». При этом его молитва была не привычной и принятой формой, а несравненно большим – предстоянием пред Живым Богом. В такие минуты посетители чувствовали, что впереди их ожидает не обычный разговор, а такое общение, в котором они получат ответы по воле Божией. Во время беседы о.Иоанн внимательно слушал человека, а если их встреча была первой, то и подробно расспрашивал о его жизни и всех ее обстоятельствах, пытаясь таким образом понять причину той или иной беды или жизненного затруднения, с которой человек пришел к нему. Иногда старец молча, однако с крайним вниманием выслушивал человека, не перебивая его, а затем последовательно мог давать ему ответы на все его вопросы и недоразумения, причем делать это в порядке задаваемых вопросов. Иногда он мог по ходу беседы задавать наводящие вопросы, пытаясь, тем самым, восстановить причинную связь в чередовании событий, произошедших в жизни этого человека. Подобно опытному врачу, он – врач духовный – умело находил в человеке его греховные язвы, которые и могли стать причиной каких-либо трудных ситуаций в жизни этого человека, пытался понять замысел Самого Творца об этом человеке. Старец терпеливо выслушивал посетителя, не торопя его и не требуя от человека немедленного раскрытия всех его грехов, зная, что тот сам постепенно придет к необходимости или, вернее сказать, внутренней потребности искренне открыть свою душу со всеми ее грехами и болезнями. Следующим шагом о.Иоанна было его молитвенное обращение ко Господу о страждущем и его духовных проблемах. В этом отношении старец сам себя сравнивал с телеграфным столбом, сказав однажды своей духовной дочери: «Я как телеграфный столб: то туда, то оттуда принимаю и передаю…»[128]. Отец Иоанн обладал огромным жизненным и пастырским опытом, но, прежде всего, он стремился познать волю Божию о конкретном человеке. И лишь тогда он давал страждущему ответы на все его недоуменные вопросы. Советы батюшка давал осторожно, словно предлагая, но, в то же время, старался быть услышанным. Мог говорить иносказательно, либо используя намеки. Иногда мягко уговаривал. Если человек сильно настаивал на исполнении своей воли, мог отступить, однако своеволие непослушного чада затем приводило к скорбям. Иногда прием паломников продолжался за полночь, заканчивался же всегда молитвой. По окончании приема старец помазывал посетителей маслицем, обильно окроплял святой водой. На прощание дарил что-нибудь – или книжку, или иконку, или сладкое.

Предпринимая попытку выделить некоторые основные и отличительные особенности арх. Иоанна как духовника, хочется начать с такого присущего ему качества, как ведение им воли Божией о конкретном человеке. Почему именно с него? Христианская жизнь вообще предполагает следование человеком спасительной воли Божией, и для каждого христианина всегда был и остается важным вопрос, верное ли решение он выбирает в той или иной сложившейся жизненной ситуации, не противоречит ли личный выбор человека воли Божией о нем. Воля Божия о человеке выражается, во-первых, в Заповедях Божиих, изложенных в Священном Писании и, во-вторых, в обстоятельствах его жизни. Но нет одинаковых людей и одинаковых обстоятельств жизни, а значит – и одинаковых решений. Жизненный путь каждого человека неповторим. И очень важно помочь человеку сделать правильный шаг в том или ином направлении. А единственно правильный шаг будет сделан лишь в русле воли Божией. Именно поэтому и беседы, и частные ответы арх. Иоанн предварял обращением к Богу, чтобы уяснить для себя, в первую очередь, волю Самого Господа об обратившемся к нему человеке. Батюшка не говорил посетителю что-либо в повелительной форме и никогда ничего не навязывал, но, скорее, предлагал человеку поступить определенным образом. Однако в некоторых случаях, когда старцу открывалась воля Божия о конкретном человеке, он мог в более настойчивой форме советовать ему предпринять определенные действия на его жизненном пути, или, напротив, не предпринимать их – ради исполнения воли Божией и для блага самого человека. Иногда человек мог не согласиться с о.Иоанном и, оставшись верным своему личному мнению, поступить вопреки совету старца. В таких случаях результаты оказывались плачевными, и благо, если он, осознав свою неправоту, возвращался к батюшке с твердой решимостью впредь следовать его добрым наставлениям. Об опыте своих жизненных проб и ошибок вспоминал протоиерей Сергий Правдолюбов, с юности знавший о.Иоанна и духовно окормлявшийся у старца до последних лет его земной жизни. Отслужив в рядах Вооруженных Сил он, тогда еще молодой человек, решил самостоятельно, не обращаясь за советами к батюшке, прокладывать свой жизненный путь, оставляя за собой некоторую степень свободы. Сначала Сергей устроился псаломщиком в одном из храмов полюбившейся ему Калужской епархии, затем поступил в Ленинградскую Духовную Семинарию, которую выбрал, «…воспользовавшись формальным поводом и советом одного батюшки в приемной комиссии».  «Два с половиной года, — вспоминал потом прот. Сергий, — я шел в другую сторону»[129]. В семинарии ему пришлось пережить немало скорбей. Арх. Иоанн в это время молился за свое духовное чадо, ожидая его обращения. Прошло немало времени до того момента, когда мысли Сергея приняли противоположное направление и он решился, наконец, отправиться в Псково-Печерский монастырь за советами к старцу. Арх. Иоанн встретил свое чадо с радостью, ни в чем его не упрекая, только сказав: «Ну, тут уж ничего нельзя было сделать! Если человек хочет сам набить себе шишки на лбу, то пусть набивает! Рассказывай, много ли шишек набил»[130]. Самовольные шаги молодого человека действительно закончились лишь «шишками», тогда как других людей ослушание о.Иоанна приводило к более плачевным последствиям. «С тех пор, — заключает свой рассказ прот. Сергий, — я не только не принимал ни одного серьезного решения, но даже и малого изменения в своих намерениях не делал самостоятельно, обращаясь во всех случаях за благословением, заранее готовя свою душу к принятию того решения, какое укажет старец, как ни хотелось бы сделать по-своему»[131]. Таким образом, урок, полученный о. Сергием в молодости, усвоился им на всю оставшуюся жизнь.

Вслед за ведением спасительной для человека воли Божией следует выделить еще одно весьма важное качество, которым арх. Иоанн отличался особенно – это его дар рассуждения, который старец использовал при решении всех, как жизненных, так и, тем более, духовных вопросов. В святоотеческом наследии Восточной Православной Церкви дару рассуждения отводится высокое место. Так, прп. Дорофей Газский, сравнивая созидание душевного дома добродетелей с возведением обычного дома, придает добродетели рассуждения значение связей, утверждающих строение, соединяющих камень с камнем, связующих стену и придающих дому большую красоту[132]. Авва Пимен причисляет рассуждение к одной из трех основных добродетелей в деле спасения человека, говоря: «хранение самого себя, внимание к самому себе и рассуждение – вот три добродетели, путеводительницы души»[133]. Архиепископ Никон (Рождественский) учит тому, что добродетелью рассуждения должны быть «растворены» все прочие добродетели: «…без рассуждения, говорю, ни одна добродетель не имеет настоящей цены в очах Божиих. Будь ли то молитва, или пост, или милостыня – без рассуждения все это может обратиться даже во вред делателю сих добродетелей…»[134]. Добродетель рассуждения, столь важная в христианской жизни вообще, особенно необходима в деле пастырского окормления в частности. Духовному наставнику, для правильного и безопасного управления «словесными овцами» необходимо иметь индивидуальный подход к каждому пасомому. Таковому пастырю, по слову Валаамского старца схиигумена Иоанна (Алексеева), необходимо «…знать время, начинание, предприятие, устроение человека, крепость, знание, усердие, возраст, силу, немощь, произволение, сокрушение, навык, незнание, силу тела, сложение, здоровье и болезненность, нрав, место, воспитание, расположение, намерение, поведение, понимание, природный ум, старание, бодрость, медлительность, намерение Божие, смысл каждого изречения Божественного Писания и многое другое»[135]. И если мы обратимся к многочисленным письмам арх. Иоанна (Крестьянкина), в которых старец отвечал на вопросы людей разного возраста и пола, происхождения и воспитания, разной степени воцерковленности и глубины веры – то обязательно увидим, почувствуем, что рассудительностью «пропитаны» все ответы старца. Так часто именно рассуждение батюшка советовал человеку полагать в основу его действий. Это проявлялось, например, в житейских наставлениях, когда о.Иоанн умудрял недавно пришедшего к вере сначала укорениться в Православии, поработать до определенного возраста по специальности, и не связывать себя на сегодняшний день ни монашескими обетами, ни брачными узами.  Похожий совет батюшка дает одной женщине в отношении ее совсем молодой дочери: «И о дочери, какое замужество?.. А потому сейчас не о замужестве думать надо бы, а о том, чтобы дать ей реальное представление о предлежащем ей подвиге жизни и снабдить специальностью, мастерством, которым можно будет жить»[136]. Не менее важную роль рассуждение арх. Иоанна играло и в советах духовных. Так, одного новообращенного батюшка предостерегал от деятельного вмешательства во внешний строй жизни, когда от «ревности не по разуму» нищеты духа не прибавляется в человеке, а гордость непременно находит себе лазейку, питаясь той жертвой, которой от человека никто не требовал. «Иди царским путем, — вразумлял его о.Иоанн, — в меру ешь, в меру спи – мера не пустынножителя и не инока монастырского, но мера человеку, живущему в миру и умственно трудящемуся»[137]. Обращавшихся к арх. Иоанну с вопросами о принятии монашеского пострига и рукоположении в священный сан старец призывал иметь ясное представление об этих трудных и ответственных жизненных путях, рассуждение, трезвое видение своих духовных сил и личную решимость. Желающего заниматься Иисусовой молитвой предупреждал об обоюдоостром характере этого делания, напоминая о необходимости на этом пути серьезной борьбы со своими страстями, без которой у «молитвенника» может произойти психическое повреждение. Батюшка учил ко всему относиться с рассуждением, житейские дела решать «по-деловому», «трезво и без лишних эмоций»[138], в духовной жизни быть внимательным и осторожным. Нотки рассуждения есть и в известном обращении арх. Иоанна к чадам Церкви Христовой относительно смуты, возникшей в связи с присвоением людям индивидуальных налоговых номеров (ИНН). Старец, напоминая всем о евангельской заповеди отдавать «…кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк. 12. 17), с рассуждением расставляет все на свои места и совершенно проясняет ситуацию.

Нынешний Наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарев), мысленно возвращаясь в события давно ушедших лет, вспоминал, как однажды он решил задать нескольким старцам обители один и тот же волнующий его вопрос: «Что главное в духовной жизни?». Ответы были разные, но наиболее поразили его слова арх. Иоанна: «Вера в Промысл Божий и рассуждение с советом»[139]. Именно добродетель рассуждения является первым признаком старчества, и о. Иоанн обладал этим даром сполна.

Люди, знавшие близко арх. Иоанна, выделяли в его личности, также, и  такие главные черты, как смирение и безграничная любовь к каждому человеку. По воспоминаниям прот. Сергия Правдолюбова, смирение являлось той средой, вне которой о. Иоанна даже представить было невозможно. Любовь же батюшки к человеку была связана с видением в нем, прежде всего, образа Божия. Это качество отмечали в о.Иоанне даже в тяжелую пору его пребывания в лагере с его совершенно нечеловеческими условиями. «Я встречал немало православных священников, — делился своими лагерными воспоминаниями соузник батюшки В.Р. Кабо, — но, кажется, ни в одном из них не проявлялась с такой полнотой и силой глубочайшая сущность Христианства, выраженная в простых словах: «Бог есть Любовь». Любовь к Богу и к людям – вот что определяло все его поведение, светилось в его глазах, вот о чем говорил он весь, летящий, устремлённый вперед…»[140]. Но, пожалуй, наибольшего расцвета любовь арх. Иоанна достигла к периоду его монастырской жизни. Ее называли всепобеждающей, и сравнивали с материнской нежностью и лаской. Вместе с тем любовь старца была настоящей, неподдельной: лишенная всякой сентиментальности, она иногда сочеталась со строгостью, ради душевной пользы человека.

Говоря о личности арх. Иоанна никак нельзя упустить из виду и ту радость, которую батюшка всегда имел в изобилии. Его радость была не земной, но радостью о Святом Духе, которые несут в себе лишь стяжавшие Его. По свидетельству духовной дочери о.Иоанна Татьяны Зотовой-Печерской, «батюшка «заражал» своей радостью тех, кто с ним общался, как «заразил» преподобный Серафим своей лучезарной благодатию С.А. Мотовилова во время беседы в саровском лесу»[141]. Николай Кузьмич Симаков, житель г. Санкт-Петербурга, вспоминал, как внезапно изменилось его внутреннее состояние при встрече с о. Иоанном в Псково-Печерском монастыре: «Уныние, тоска в душе исчезли, и вместо них появились бодрость и одухотворенность. Душа, до этого болезненно израненная унынием, исцелилась от встречи со старцем»[142]. Другая духовная дочь батюшки, Ольга Сокурова, также из г. Санкт-Петербурга, в своей первой беседе со старцем «…испытывала небывалую, ликующую, через край переливающуюся радость и… вся сияла, отражая исходивший от батюшки свет»[143]. Но «приняв» от старца свет этой пасхальной радости, человеку предстояло трудиться для его сохранения.

Нелишне будет, также, добавить, что арх. Иоанна, при всех его перечисленных выше духовных добродетелях, отличала удивительная скромность и совершенная простота в обращении с людьми.

Познакомившись, на основе воспоминаний очевидцев, с духовным обликом арх. Иоанна (Крестьянкина) как пастыря, обратимся непосредственно к наставлениям старца, которые содержатся в многочисленных его письмах разных лет.

4.2. Духовное руководство архимандрита Иоанна (Крестьянкина) в его эпистолярном наследии

«Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5: 14-15). Именно этими словами Нагорной проповеди Господа нашего Иисуса Христа хочется предварить свое  краткое вступление о письмах всероссийского старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Почему именно ими? Архимандрит Иоанн скончался в Псково-Печерском монастыре в 2006 г., в возрасте 96 лет, прожив в обители почти четыре десятилетия. Батюшка прибыл сюда в 1967 г., пройдя, к этому времени уже достаточно серьезный жизненный искус, будучи испытанным в горниле лагерных страданий и трудностей жизни священника в государстве с атеистической идеологией. Он прибыл в монастырь исключительно для духовного совершенствования, идеалом для него была сугубо монашеская жизнь с ее богослужением и молитвой в полумраке келлии, при слабом мерцании лампадки. Он хотел знать лишь храм и келлию. Но – «Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мк. 5.14). К о. Иоанну стали обращаться за духовным советом, в чем он, как настоящий пастырь, отказать не мог. С течением времени известность о нем как о духоносном старце разошлась по всей России, и даже за ее пределы. К батюшке поступали многочисленные письма, на которые он отвечал, сначала самостоятельно, затем – с помощью своей келейницы-письмоводителя Т.С. Смирновой. Круг адресатов был необычайно широк: мужчины и женщины, молодые и уже прожившие жизнь, архиереи, священнослужители и монашествующие. Арх. Иоанн старался ответить всем, и его мудрые советы помогли тысячам людей утвердиться в Православной вере и встать на путь спасения. На сегодняшний день книги с письмами арх. Иоанна (Крестьянкина), выдержавшие немалое количество переизданий, доступны каждому читателю. В них современным языком и в довольно простой форме изложены основные понятия о Боге, вере, Церкви и христианской жизни человека.

4.2.1 Духовная жизнь

«Главное в духовной жизни – вера в Промысл Божий и рассуждение с советом». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Духовная жизнь, к которой призывается каждый христианин, по слову арх. Иоанна есть такая школа, которая несоизмерима выше, важнее и сложнее школы обычной жизни, по причине высоты конечной цели духовного воспитания человека – познания им Бога, единения с Богом и утверждения в Нем. На этом пути человеку приходится нести много трудов для строительства своего дома души. «Строй, детка», — научает о.Иоанн и напоминает при этом о необходимости терпения своих личных немощей и несовершенств человеком: «Он не раз еще будет шататься и даже нарушаться, пока созреют ум и душа. Набирайся терпения, чтобы терпеть свои несовершенства»[144]. Батюшка предостерегает от неправого желания поиска благополучных внешних условий для спасения души, напоминая, что «Царство Божие внутри нас вызревает и не зависит от места жизни»[145]. «Спасение, — говорит он, — может быть и в должности директора, и в сане игумена, если Господь благословит»[146], и обращает человека к внутреннему деланию – к вниманию «…к своему внутреннему человеку в тех условиях, что благословил Господь»[147]. «Только внутреннее, — наставляет он, — только душа с проявлениями греховными должна быть тебе подконтрольна, а внешнее все на своих местах, и ты в этом внешнем познаешь свое внутреннее»[148]. Активное внешнее проявление только зародившихся в новообращенном христианских понятий батюшка в одном из своих писем подтверждает метко сказанным кем-то словом «цирк»[149], поясняя, что человек начал делание внешнее, а не внутреннее. Пытаясь вразумить чадо, о.Иоанн напоминает ему заповедь Спасителя о необходимости сокровенных трудов, скрытых от окружающих и ведомых лишь Одному Богу: «…надо войти в клеть свою и помолиться Отцу, который втайне, и Он воздаст тебе явно»[150]. Батюшка учил, что спасение заключается не во внешнем делании, а в сокровенном труде человека над его душой и сердцем. При этом предостерегает каждого человека от двух весьма распространенных ошибок на духовном пути: попытки избежать им трудов и желания скорее обрести некие утешения, в виде, например, радостей. Размышляя о пути к святости, арх. Иоанн условно разделяет его на три этапа: под действием Св. Духа покаяние и исправление человека, борение со страстьми и похотьми и чистота и святость. Второй этап весьма тяжел, требует черновой работы над самим собой, постоянных, каждодневных усилий, отсечения от себя всего того недоброго, с чем, однако, уже успела сродниться душа. Без прохождения второго пути попытка посягнуть на третий есть, по слову батюшки, «явление незаконное», так, как именно «…страсти наши не дают к душе радости Божией прикоснуться»[151]. В противном же случае человека ожидает прелестное состояние, когда он лишь в своем личном воображении очутится на третьей ступени пути и уже «…будет недосягаем для всех, его уже не достанешь, чтобы одернуть»[152]. Это нужно знать, и искать в духовной жизни «…не радости, а того, что содействует спасению души»[153].

Недавно вставшим на путь христианской жизни о.Иоанн дает замечательное и очень простое наставление: «…жить для Бога, ради Бога и все делать во славу Божию»[154], тогда «в жизни все очень просто будет и легко…»[155], «все в жизни и в душе сразу станет на свое место»[156]. Очевидно, легко оттого, что сокровищем сердца человеческого становится Сам Господь, иго Которого благо и бремя легко (Мф. 11. 30). Именно поэтому старец учил жить так, чтобы «…в сердце и уме всегда был Бог»[157].

Арх. Иоанн напоминает об участии свободной воли человека в деле его спасения и о необходимости для христианина подчинить свою волю – воле Божией. «Три воли, — говорит батюшка, — руководят жизнью: Божия, вражья и наша человеческая, и никто не освободит человека от борьбы при выборе, за кем последует он»[158]. Воля Божия о нас, по слову старца, та, чтобы мы, живя еще здесь, на земле, научились познавать Бога и с радостью следовать Его святой воле[159]. Если человек решиться на этот труд, то со временем он опытно познает, что благо полное для него лишь в том, что совершается с ним по воле Божией. Это далеко не всегда бывает легко усвоить человеку на деле, по причине глубоко вкоренившегося в его сердца своеволия. Но со стороны самого человека важно иметь внутреннее произволение, «…устремление к желанию исполнять в жизни волю Божию»[160]. Нужна искренность чувств, и тогда Господь Сам поведет человека Своею крепкою рукою по жизненному пути. Батюшка поясняет, что воля Божия открыта для человека, во-первых, в Заповедях Божиих, а во-вторых, в обстоятельствах жизни этого человека. «Воля Божия ясна и для всех дана в Священном Писании, — учит он, — и главное дело христианина – жить по заповедям Божиим»[161], то есть, жить по-христиански. В таком случае, как говорит о.Иоанн, волю Божию можно выполнять «…в любом деле, и при любых занятиях, и на любом месте»[162], по-христиански относясь ко всему тому, к чему приступает этот человек. Кроме того, в письмах арх. Иоанна нередко можно встретить совет учиться видеть волю Божию в обстоятельствах жизни человека: «…волю Божию нам так ясно являют обстоятельства жизни»[163]. Одному диакону, желающему скорее принять сан священника, но не встречающему, на сегодняшний день, в этом вопросе одобрения своего епархиального архиерея, о.Иоанн советует отнестись к ответу Владыки как к воле свыше. Батюшка добавляет, что отказ архиерея совсем не означает окончательный отказ диакону в рукоположении, «просто надо продолжать молиться и ждать, когда Господь позовет…»[164] этого диакона к служению в сане священника. В подобных случаях арх. Иоанн всегда советовал очень внимательно относиться к ответам священноначалия, и случающиеся иногда попытки пастырей настоять на своем называл самостью и своеволием, могущем привести даже к плачевным последствиям.

Батюшка учил строить христианскую жизнь не на размытом, порой, чувстве человеческой доброты, к которой может примешиваться и грех, но строго на Заповедях Божиих. «Доброта вообще – качество хорошее, — говорил он, — но и она должна контролироваться светом Божиих повелений»[165]. Также напоминает о скоротечности земной жизни и предупреждает об опасности «играния в жизнь»[166]. От этого душевного недуга батюшка советует вооружиться твердой решимостью жить по вере и терпеливым несением человеком своего жизненного креста.

4.2.2 Духовная брань

«Дело беса – нас искушать на беззаконие, а наше дело – стоять в Истине». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Как известно, христианская жизнь человека невозможна без его личной борьбы со своими страстями и греховными проявлениями души. Очень часто первые шаги человека к Богу после его обращения к Нему очень легки: Господь Сам бережно охраняет духовного младенца от искушений. Но рано или поздно пора младенчества проходит, человек призывается к взрослению и христианскому возрастанию в борьбе с грехом. На этом этапе человек нередко приходит в самое настоящее смущение от внезапной перемены в своей внутренней жизни и восстания страстей. Арх. Иоанн успокаивает одного из таких своих чад, объясняя, что его главная ошибка в этом вопросе заключается в желании видения себя «готовеньким» христианином, соответствующим идеальным образцам святости. В то время, как «…святость не груша, враз не съешь. Попотеть надо, потрудиться, погоревать от собственного бессилия»[167]. Старец приводит в пример ежедневную духовную работу над собой святого праведного Иоанна Кронштадтского, этого гиганта духа, которого так же бороли обычные человеческие немощи. Отец Иоанн призывает свое чадо не возвращаться вспять и не прекращать духовных трудов, но «…верой и помощью Божией преодолевать препятствия»[168]. Батюшка не устает повторять то, что период борения является самым трудным в жизни христианина, но и самым важным, т.к. «…без него не будет здравия душевного»[169]. Он советует, в качестве программы на всю дальнейшую жизнь, не бояться в ней ничего, кроме греха, который лишает нас Божия благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. Старец учит, в первую очередь, быть сугубо внимательным к своему сердцу и всему происходящему в нем и к своим помыслам, греховные из которых не принимать и немедленно отсекать молитвенным воплем ко Господу.  Вместе с этим батюшка сразу предупреждает не выходить на брань в одиночку, ибо при всех даже самых старательных усилиях человека врага можно связать только силой Божией и только в Церкви. Как победителей в таковой брани о.Иоанн приводит в пример святых отцов Церкви, которые смогли одержать победу лишь «…будучи в Церкви, будучи с Богом»[170]. Старец не ставит сроков этому нелегкому этапу на жизненном пути христианина, сразу предупреждая о том, что борьба человеку предстоит до конца его дней. «Так и будете, — пишет он, — всю жизнь проводить в борьбе с собой, с врагом… Покой будет милостью Божией только за гробом. На земле рая нет, и мы – не ангелы»[171].

4.2.3 Крестоношение

«Да, у каждого человека крест свой. И этот свой крест заповедано каждому христианину принять с самоотвержением и последовать Христу». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Наставляя людей на христианский путь, арх. Иоанн нередко возвращался к вопросу о необходимости для каждого христианина несения им своего жизненного креста, по слову Самого Господа: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8:34). Отец Иоанн советует не сходить со своего личного креста и не бежать от него, меняя внешнюю обстановку в жизни. В первом случае напоминает, по образу Крестного Подвига Господа нашего Иисуса Христа, ту истину, что с креста не сходят, но с него снимают. При этом ободряет человека, говоря ему, что терпеливое и безропотное несение креста до конца «…даст большой плод духовный…»[172] и преобразит дом души этого человека. Во втором случае старец предупреждает человека о том, что куда бы тот ни поехал, его спасительный крест от этого легче не станет – на смену временно отошедшим внешним скорбям придут внутренние, и более тяжкие. А потому, «терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21:19). В некоторых случаях Господь посылает людям особый крест в виде болезни их ребенка. Обращавшимся к арх. Иоанну с такой скорбью батюшка разъяснял, что болезнь чада является общим крестом для всей семьи и советовал принимать ее как от руки Самого Господа. Утешая родителей, старец советовал им глубже укореняться в вере и деятельной церковной жизни и стараться осмысливать болезнь своего ребенка по-христиански. Человека, желающего сбросить с себя возложенный на него Господом крест, о. Иоанн предупреждал, что вослед за брошенным крестом, ему придется поднять другой, но уже более тяжелый. Батюшка напоминал о необходимости несения креста на любом жизненном пути христианина – и семейном, и монашеском. «И монашество – крест, — назидал он, — и супружество – не меньший крест. Но без креста не увидим мы и Христа»[173]. А облегчение в деле несения спасительного креста арх. Иоанн видел лишь в одном – в сознательном его принятии человеком и шествием с ним вослед Господа. Старец советовал людям чаще смотреть на Спасительный Крест Господень, чтобы в их сердцах лучше и крепче приживалась мысль о несении своего личного креста, который также будет во спасение[174]. К крестоношению батюшка, в одном из своих писем, причисляет и смиренное терпение человеком его личных немощей и несовершенств, от которых рождается покаянная молитва о помощи. И последнее, на чем хотелось бы завершить данную тему – это то, что безропотное несение человеком своего спасительного креста и житие по Богу свидетельствует о таковом человеке как о несущем на себе невидимую печать Божию, как о причастном к малому стаду Христову.

4.2.4 Скорби и болезни

«Скорби, только скорби теперь приводят людей к познанию истины. Только скорби и болезни еще ходатайствуют о нашем спасении». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

В рамках предыдущей темы крестоношения выделяется еще одна, очень часто затрагиваемая в письмах арх. Иоанна – тема безропотного перенесения человеком его скорбей и болезней. Причина, по которой так распространились скорби и болезни в наши дни кроется в духовном устроении современного человека. Оно отличается, с одной стороны, немощью и неспособностью к тем подвигам, которые брали на себя христиане предыдущих веков, а, с другой стороны – проникшей в каждую человеческую душу гордостью. По учению святых отцов, любой подвиг, совершаемый христианином, является, в первую очередь, лишь пособием, средством для стяжания добродетели, но никак не самой добродетелью. Эту очень важную мысль отцов повторяет в XX в. Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев): «…все телесные труды не как добродетель, а как пособие к добродетели»[175]. Но в том-то все и дело, что именно вследствие гордости, проникшей в каждого человека нашего времени, современному христианину был оставлен другой подвиг – «…сознавать свои грехи и бессилие, каяться в них и терпеть без ропота все, что Господь попустит»[176]. Арх. Иоанн (Крестьянкин) прекрасно знал эту истину, и старался донести ее до каждого, кто обращался к старцу с жалобами на свои жизненные трудности и болезни. В одном из своих писем батюшка прямо обращает внимание адресата на присущность нашему времени спасительных скорбей. «Теперь, — пишет о.Иоанн, — при оскудении духовных руководителей и ослаблении веры верующих, Господь дал людям нелицеприятного руководителя, который и лечит, и учит, и вразумляет – это тяготы жизни – скорби и болезни»[177]. В другом письме повторяет эту мысль, дополняя, что в наше время «…надо каждой скорби в ножки поклониться и руку ей облобызать. Ведь только скорби и ходатайствуют о нашем спасении»[178]. Батюшка учит, что христианину нужно находиться на том месте, куда поставил его Господь и безропотно терпеть те скорби, которые ему попускаются, бегать же от своих скорбей с места на место гибельно. Кроме терпения старец напоминает о необходимости воспитания в себе благодарности к Богу за посылаемые Им скорби: «Старайтесь за все благодарить Бога, и за скорби тоже…»[179].Монашествующих он научает не только претерпевать находящие на них тяготы, но и желать их «…всем своим внутренним существом, не искать, но желать, как Божия дара – вразумительного, воспитательного, и в конечном итоге спасительного». Людей, изнемогающих под бременем жизненных скорбей и страданий батюшка ободряет, напоминая им о плодах их христианского терпения. «Если бы мы вдруг увидели, — пишет он, — какие райские цветы вырастают на скорбных полях нашей жизни, то мы бы только их и возжелали всей душой»[180].

4.2.5 Грехи и их последствия

«Не Господь наказывает нас, нет! Наказываем себя мы сами – тем, что живем без Бога». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

В своем духовном письме-завещании, которое арх. Иоанн (Крестьянкин) написал в 2005 г., старец призывает человека не бояться в жизни ничего, кроме греха, ибо только грех лишает нас Божия благоволения и отдает во власть вражьего произвола и тирании. В одном из своих писем о.Иоанн называет грех духовной смертью, а находящихся во грехе людей — адресатов данного письма — духовными мертвецами[181]. Грех искажает жизнь и порождает смерть. Развитие греха и, вместе с этим, искажение жизни человека, как учил батюшка, происходит постепенно: начинается все с помрачения ума, за которым следует расслабление воли. Расслабление воли со временем приводит к искажению совести, и завершается все растлением тела. Впавшему в грех чаду старец советует самому глубоко проанализировать свое падение  и начать с последнего – с восстановления чистоты тела. «И опять же потребуется на все это время и труд, и терпеливость к боли и скорбям. И не от людей они будут, но через людей от Бога»[182].  Отец Иоанн упоминает в письмах о последствиях греха, к которым относит как физические болезни, так и духовные. «Получил Ваше письмо, — отвечает старец, — но правилен или неправилен диагноз – это не меняет дела – болезнь налицо, и она, безусловно, — следствие грехов»[183]. При этом батюшка поясняет, что болезнь может быть следствием не только какого-то одного крупного греха, но и множества мелких, «…которые составили гору неподъемную»[184]. Арх. Иоанн получал немало писем, в которых люди скорбели о нездоровье своих чад. В таких случаях старец обращал их внимание на то, что дети могут страдать за грехи своих родителей: «Да и сами свою жизнь внимательно пересмотрите: не родительские ли грехи тяготеют над сыном? Не было ли в вашей жизни тяжких смертных грехов, за которые теперь через сына вам приходится страдать?»[185]. К духовным заболеваниям батюшка относил одержимость человека злой силой: «За свои грехи ты поплатился и стал бесноватым»[186]. Особое внимание старец обращает на тяжесть и последствия смертных грехов и грехов, творящихся человеком в ведении. Результатом последних становятся болезни, «…совершенно связывающие человека»[187]. Опасность же творения смертных грехов заключается в том, что сам «…враг на согрешающих смертными грехами предъявляет свои права»[188]. В обоих случаях арх. Иоанн советовал начинать лечение в Церкви, с глубокого и искреннего покаяния, исповеди, соборования и причащения Св. Христовых Таин. Людей, над которыми в результате их греховной жизни возобладала какая-либо страсть, батюшка убеждал сначала исцелиться от душевного недуга и на данном жизненном этапе не связывать себя никакими обетами – ни семейными, ни монашескими, ни, тем более, священническими. Арх. Иоанн призывал людей иметь серьезное отношение к делу охранения себя от греха и лечения душевных страстей: «И вам может быть лишь один совет: осознать крайне бедственное состояние души своей… и начать молиться, по крупицам изгоняя из жизни своей то, что ходатайствует ей гибель»[189]. Приносящему покаяние батюшка напоминал о необходимости иметь твердое намерение положить греху предел, и уже более не возвращаться к нему.[190]

4.2.6 Духовные проблемы современных христиан

«Нынешние чада Церкви совершенно особые, порождение всеобщей апостасии, они приходят к духовной жизни, отягченные многими годами греховной жизни, извращенными понятиями о добре и зле». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Вслед за темой греха и его последствий в жизни человека хотелось бы затронуть еще одну несколько схожую с ней и актуальную на сегодняшний день тему – о некоторых духовных проблемах современных православных христиан. Из всего содержания опубликованных писем арх. Иоанна (Крестьянкина) можно выделить несколько таковых проблем, затрагиваемых старцем в его переписке с адресатами. Это отсутствие во многих современных верующих правильного представления о сущности Христианской веры, непосредственно самой живой веры в Промысл Божий, христианского духа и страха Божьего. Кроме того, к характерным чертам внутреннего устроения многих современных верующих относится их склонность к самочинным подвигам и так называемому совопросничеству в деле духовного окормления. Еще одной немаловажной проблемой, настоящей духовной язвой являются апокалиптические настроения, которыми заражен верующий человек наших дней. Перейдем к более подробному их рассмотрению.

Неверное понимание многими современными христианами сущности своей веры, а вслед за этим и их недоверие Богу и Церкви наиболее отчетливо выявилось в связи с государственной программой по присвоению гражданам индивидуальных налоговых номеров (ИНН), изображение которых ошибочно воспринялось некоторыми верующими как печать антихриста. Нужно сказать, что «проблема» введения в государстве индивидуальных налоговых номеров стала самым настоящим «рвотным лекарством», по слову Свт. Тихона Задонского, показавшим отсутствие в современных христианах правильного понимания Православия и доверия Богу и Церкви в лице церковного священноначалия. Об этом говорит и сам арх. Иоанн: «Государственная проблема об индивидуальных номерах налогоплательщика стараниями врага Божьего, ложными слухами о введении в ИНН трех шестерок обрела в духовном мире великую силу смуты и стала для нас той проверкой, которая проявила в верующих отсутствие веры Богу и доверия Матери-Церкви…»[191]. Многие христиане увидели серьезную опасность для спасения в таких совершенно внешних предметах, как номера и документы, и в то же время забыли о действительной опасности личного греха каждого из них. В связи с этим о. Иоанн неоднократно напоминал людям о том, что бояться нужно, в первую очередь, личного греха, являющийся той печатью, «…которую ставит нам ежедневно наш образ жизни, которую ставим мы себе сами в своей душе, сердце и уме, приближая или отдаляя время пришествия антихриста. А его печать лишь засвидетельствует ту, которую мы себе уже поставили»[192]. Батюшка ссылается на Св. Писание, в котором говорится о действительных проблемах последних христиан: «ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны…» (2 Тим. 3:2), «а об опасности от техники там нигде не сказано»[193], — заключает свое объяснение старец.

Другой серьезной проблемой современных христиан арх. Иоанн считал отсутствие в них живой веры в Бога и в Промысл Божий. Родившийся еще в годы царской России, батюшка в наши дни сравнивал верующих тех лет с нынешними. По его свидетельству, в старые времена люди, в подавляющем своем большинстве, жили живой верой, тогда как сегодня «…живой веры даже у священнослужителей не вдруг увидишь»[194]. Эту проблему о. Иоанн назвал основной и для современных неофитов. «Они входят в Церковь, но больше умом, — разъяснял старец, — а вера – это нечто другое, в чем участвует весь человек и в первую очередь сердце»[195]. Опасность маловерия, по словам о.Иоанна, заключается в том, что, когда у человека нет живой веры в Бога, Его Всемогущество и безграничную милость, «…тогда к нам находит дорожку враг Божий и враг человеческий»[196]. Кроме того, человек, не имеющий в своем сердце живой веры в Бога, легче и спокойнее решается на нарушение заповедей Божиих, что отдает его во власть греха. Для обретения веры одному из своих адресатов батюшка советует, во-первых, сохранять это сознание своей недостаточности и, во-вторых, смиренно просить Господа о даровании живой веры, приводя ему на память евангельские слова: «Верую, Господи! Помоги моему неверию!» (Мк. 9:24).

Там, где нет настоящей, живой веры в Бога – не будет и настоящего христианского духа, не будет и реального выражения христианской веры в повседневной жизни человека. Отсутствие христианского духа во многих современных верующих людях – еще одна беда, о которой с болью говорил в своих письмах арх. Иоанн. Это действительно очень важная проблема, т.к. именно и только наличие христианского духа в человеке свидетельствует о нем как о христианине. Все внешние отличия – священный сан, монашество, ученая степень, настоятельство, архиерейство и т.д. – остаются пустой формой, если у человека нет внутренней связи с Богом, если его сердце и ум не обращены к Творцу. По признанию старца-духовника, в наши дни духом Божиим «…живут единицы, даже и в Церкви, даже и те, кто служат у престола, даже и монашествующие»[197]. Жить духом Божиим, по объяснению о. Иоанна, означает жить так, чтобы мыслями, словами и делами руководил страх Божий, чтобы в основе бытия человека лежала его любовь к Богу и ближним. Неимение же в человеке духа Божия, духа христианского привлекает к нему ту печать греха – печать антихриста, — которые так старались обнаружить во внешних предметах христиане нашего времени.

Вместе с отсутствием христианского духа в людях в письмах арх. Иоанна можно встретить его упоминание еще и о таких проблемах духовной жизни современного верующего, как отсутствие в нем страха Божьего, стремление к самочинным подвигам и совопросничество во взаимоотношении с духовным наставником. Отсутствие страха Божьего в человеке старец связывает с отсутствием у него живой веры в Бога, о чем мы уже говорили выше. «А страха Божия – этого сокровища теперь днем с огнем не сыщешь, — с горечью замечает батюшка, — ибо вера больше в уме, чем в сердце»[198]. Стремление человека к самочинным подвигам уживается в нем вместе с его неумением слушать и принимать простые советы духовно опытных наставников. «Ты не умеешь делать основного, — пишет о. Иоанн одному из таких «подвижников», — ты не умеешь слушать и слушаться. Вот на это и стоит обратить внимание. И это, поверь, труднее, чем есть или не есть»[199].  Проблему совопросничества, когда христианин лишь задает бесконечные и, зачастую, ничего не значащие вопросы своему духовнику, но, при этом, совершенно игнорирует его прямые назидания о деятельной жизни по вере, батюшка связывает с проблемой отсутствия духовных руководителей в наши дни. По слову о. Иоанна, духоносных старцев-руководителей сейчас нет «…потому, что нет послушников, но только одни совопросники».[200]

И, пожалуй, еще одной болезнью христиан нашего времени, о которой упоминается в письмах арх. Иоанна, можно назвать апокалиптические настроения в обществе, характеризующиеся ожиданием скорого пришествия антихриста и конца света. Людям, страдающим таковыми настроениями, батюшка напоминал евангельские слова о том, что человеку не дано знать времен и сроков, «…которые Отец положил в своей власти» (Деан. 1:7), и призывал их к ежедневной жизни в Боге, чтобы естественный конец их земной жизни, который наступит раньше всеобщего конца, стал для них началом бесконечной Вечности.

4.2.7 Церковь

«Наша св. Православная Церковь, Слава Богу, руководима Св. Патриархом и стоит в Истине». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

В своих письмах арх. Иоанн часто призывает верующих твердо держаться Святой Церкви, которая есть «…столп и утверждение Истины и в сокровищницах которой Истина хранится и преподается устами Божиих иереев». Батюшка напоминает всем о том, что «…Церковь по обетованию Спасителя будет жить и совершать свое служение великое и спасительное до последнего дня жизни мира»[201]. Старец повторяет слова святого праведного Иоанна Кронштадтского о том, что «Святая Церковь есть первая и самая законная воспитательница христианских душ»[202] и каждому христианину следует возрастать в познании смысла и духа церковного Богослужения. Отец Иоанн предостерегает верующих от неправой жизненной установки многих новообращенных христиан, которые «…сами только-только входят в Церковь, а спасаться начинают не со своего исправления, но с критики Церкви»[203] и Священноначалия. Таковых батюшка призывает к пробуждению в них христианского самосознания, напоминая о том, что лишь в Церкви соделывается спасение человека, Священноначалие же подлежит Суду Божию, но никак не слепому человеческому. Именно по этим причинам арх. Иоанн относил грех раскола в Церкви одним из самых страшных грехов. «Бойтесь отпасть от Матери-Церкви, — не уставал повторять батюшка, —  только она одна и сдерживает лаву антихристианского разгула в мире теперь! Бойтесь судить церковное Священноначалие, — ибо это гибель и без антихристовой печати»[204].

Сугубое внимание в письмах арх. Иоанна уделяется вопросу участия христианина в таинствах Церкви, в частности – в таинствах Крещения, Покаяния, Соборования, Причащения и Брака. Батюшка говорил, что христианская жизнь неотделима от Церкви, и жить верой – значит жить жизнью Церкви и обязательно ее спасительными таинствами. В то же время, спасительное действие таинств на человека будет при условии ответственного отношения к ним последнего.

Так, одному своему адресату, намеревающемуся в скором будущем войти в Церковь через таинство Крещения, о. Иоанн советует подойти к этому делу сознательно и ответственно, «…чтобы взять пред Богом обеты осмысленно»[205]. Батюшка повторял, что в таинстве Крещения совершается «…рождение чад Бога и Церкви…»[206]. Человеку, желающему принять Крещение о. Иоанн благословлял исповедоваться за всю прошедшую жизнь: «Непременно, — говорил он, — перед крещением исповедуйтесь за всю жизнь свою». Иногда арх. Иоанну приходили письма с одним недоуменным вопросом: как следует поступить человеку, если он точно не знает, было ли над ним в детстве совершено таинство Крещения, или нет? В таких случаях батюшка отвечал, что «если человек не знает достоверно, крещен он или нет, то он, объяснив свое смущение священнику, может креститься с такой формулой: «Крещается раб Божий, аще не крещен». Старец предостерегал людей от совершения ими церковного поминовения тех, кто не родился от воды и Духа в таинстве Крещения. О таковых, по слову арх. Иоанна, «…в церкви молиться бесполезно и грешно»[207]. Тех же, кто дерзает поминать в церкви некрещеных, батюшка предупреждает о реальной опасности сделаться игралищем бесов.

Людям, недавно переступившим порог церкви, арх. Иоанн настоятельно советовал принести покаяние за всю жизнь, в особенности сделать это в отношении совершенных ими тяжелых, смертных грехов. «На всякий грех есть покаяние»[208], — утешал батюшка тех, кто начинал сомневаться в возможность оставления им Богом их прегрешений. Вразумлял старец и тех, кто по той же самой причине вновь и вновь называл на исповеди уже ранее исповеданный и не повторявшийся больше грех. «Однажды исповеданный грех и прощенный при таинстве исповеди больше исповедовать не надо, — учил о. Иоанн, — чтобы этим не выразить своего недоверия к совершившемуся уже таинству»[209]. В одном из своих писем арх. Иоанн разъясняет адресату суть таинства Исповеди, выраженную в словах Чина Исповедания: «Се чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое… аз же точию свидетель есмь…»[210]. «Иди к тому священнику на исповедь, — учит он, — который стоит у аналоя с крестом и Евангелием, и исповедуйся Господу, а священник только свидетель твоей исповеди»[211].

В отношении таинства Елеосвящения арх. Иоанн советовал здоровым, по современным меркам, людям приступать к нему единожды в году: «Соборуйтесь непременно каждый год…»[212], — говорил старец одному из своих духовных чад. Отец Иоанн называл таинство Соборования духовным врачевством, которое в некоторых случаях обязательно нужно добавлять к обычному лечению болящего человека. Он учил, что обращение к врачам необходимо «…предварять обращением к Господу в таинствах соборования и причастия»[213]. По слову старца, несение некоторых болезней духа, например – эпилепсии можно облегчать участием человека в таинствах Соборования и Причащения.

Говоря о таинстве Причащения, арх. Иоанн напоминает всем о его величии, по причине реального соединения в нем человека с Богом. Как правило, старец благословлял обращавшихся к нему приобщаться Св. Христовых Таин два раза в месяц или, иначе говоря, раз в две недели. В случае несения человеком какой-либо болезни, физической либо душевной, мог благословить причащаться чаще. Родителям о. Иоанн советовал причащать своих чад (вероятно, речь идет о младенцах – прим. П.К.), так, как без реального соединения в этом таинстве с Самим Господом они, «…при отличном состоянии здоровья будут живыми мертвецами»[214].

Напутствуя желающих создать семью, арх. Иоанн призывает их к ответственному отношению к таинству Венчания.  Батюшка напоминает о том, что брачующиеся должны принять на себя обеты, и сделать это осознанно и осмысленно, так, как впереди им предстоит совместный труд по созиданию христианской семьи – малой Церкви. По этой причине старец не благословлял верующего человека связывать свою жизнь с неверующим, для которого венчальные обеты не будут означать ничего. Безответственное же принятие человеком обетов о. Иоанн называл ложью перед Богом, а сам поступок участия в таинстве Венчания человека неверующего – кощунством[215].

4.2.8 Духовничество

«Духовничество – одно из сокровищ спасения, дарованное и благословленное Христом Своей Святой Церкви». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

В ряде писем арх. Иоанн разъясняет своим адресатам некоторые вопросы, связанные с актуальной для нашего времени темой духовничества. В первую очередь, батюшка корректирует имеющееся в людях неверное понимание назначения духовного отца. Последний, по слову старца, должен быть лишь помощником своему чаду в деле спасения, советником и молитвенником за него. «Всякий духовный наставник… должен приводить души к Нему, а не к себе…»[216], — находим мы в подтверждение батюшкиным словам высказывание святителя Игнатия (Брянчанинова). Приучая своих адресатов к чувству их личной ответственности за предпринимаемые в жизни шаги и совершаемые поступки, старец объясняет, что духовник, как пастырь, должен давать благословение на обдуманное и выношенное человеком решение, если таковое не противоречит нормам Христианства и простому благоразумию[217]. Арх. Иоанн говорит, что духовный отец не может жить за свое чадо, как не живет за своего ребенка даже обычный его отец. Батюшка просил своих чад беречь данный им Богом дар духовной свободы и стараться не допускать в отношении наставника к ним духовного диктата. Всем не имеющим духовного наставника старец советует молиться о его даровании[218]. Вместе с тем батюшка советует очень осторожно относиться к выбору духовника и ни в коем случае не спешить называть духовным отцом «первого встречного священника». «Ходите в церковь, — подсказывает о. Иоанн, — исповедуйтесь, спрашивайте о волнующих Вас вопросах у многих. И только когда поймете, что из многих один – самый близкий душе вашей, будете обращаться только к нему»[219]. На жизненном этапе «духовного сиротства» батюшка советует молиться о даровании духовника, а пока его нет – обращаться к книгам святых отцов, из числа которых для конкретного своего адресата выделяет святителя Феофана Затворника. Арх. Иоанн отрицательно относился к неоправданной смене духовника и к ничем не обоснованным переходам от одного наставника к другому. «Менять духовников св. отцы не рекомендуют, — пишет он, — а Вы ведь духовно родились стараниями своего батюшки. Вот и оцените, вот и изберите»[220]. Старец повторял мысль святых отцов о том, что «благо не в совете со многими, но во многом совете с одним». Если же духовный отец не дает сразу ответ на какой-либо жизненный вопрос своего чада, арх. Иоанн  советует ему терпеть и ждать того момента, когда нужный ответ придет по молитвам духовного отца[221].

4.2.9 Молитва

«Бог слышит лишь тех, кто сам обращается к Нему всем сердцем, чего и желаю тебе». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

«Учиться молитве – дело долгое и труд великий, — писал арх. Иоанн, — много надо терпения в этой школе. Но зато тому, кто перенесет все тяготы этой науки, жизнь становится в радость о Господе»[222]. Одному из своих чад батюшка советует начать этот труд с доступного каждому человеку внутреннего делания – «…приобретения внимания к своим помыслам и умения мгновенно обратить покаянный вздох ко Господу»[223]. Важным условием в молитве батюшка считает живое, искреннее, сердечное обращение человека к Богу. Желающих обучаться молитве Иисусовой он предупреждает об опасностях, таящихся на этом пути. «Иисусову молитву надо творить под руководством», — пишет старец.  Вот вы, еще не начав ее, стоите на пороге прелести»[224]. И в другом письме: «Когда начинают творить Иисусову молитву и одновременно сохраняют в душе и сердце страсти, — может случиться и психическое повреждение»[225]. Для приучения себя к молитве о. Иоанн рекомендует всякое, даже самое малое дело начинать и оканчивать краткой в уме молитвой[226]. Цель молитвы о. Иоанн видит в полном предании себя воле Божией[227], что считает необходимейшим условием преуспеяния в духовной жизни.

4.2.10 Чтение духовное

«Чтобы ум был светел, надо ежедневно читать Св. Евангелие и видеть жизнь и оценивать в свете Евангельских истин». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Большое значение в деле становления человека как христианина арх. Иоанн (Крестьянкин) придавал духовному чтению. Многим людям батюшка советовал ежедневно стараться прочитывать по одной главе из Евангелия и по две главы из книги Апостола. «Делай это неукоснительно каждый день, — пишет старец, — независимо от того, понимаешь или нет, чувствуешь или нет. А Господь за труды и верность преобразит постепенно твоего внутреннего человека, но ты это не сразу и приметишь»[228]. Вместе с тем, о. Иоанн говорит не о формальном прочитывании Св. Писания, но о сообразовании всей жизни человека с его истинами. «Начни думать не отвлеченно о чем-то, — наставляет он свое духовное чадо, — а конкретно о том, что говорит тебе Господь в Евангелии на данный день»[229].

Из святоотеческих трудов старец чаще всего обращает внимание своих адресатов на творения таких подвижников, как святители Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский.

4.2.11 Семейная жизнь

«Ваша домашняя церковь — семья — требует от Вас много и забот, и сил. Вот и управляйтесь в семье».  Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Памятуя о том, что христианская семья есть малая Церковь (Рим. 16:4), а семейная жизнь есть один из путей ко спасению, арх. Иоанн (Крестьянкин) особое внимание обращал на духовно-нравственную сторону будущих супругов, призывая их не закладывать грех в фундамент совместной жизни. В содержании ряда писем о. Иоанна встречаются несколько причин, по которым батюшка не давал обращавшимся к нему людям своего благословения на создание семьи. Первой таковой причиной является большая разница в возрасте жениха и невесты, допустимость которой батюшка ограничивал пятью годами.  «А ведь Ваша влюблённость – искушение для Вас, — писал он одному из своих адресатов. Такие неравные браки и раньше, при более здоровой нравственности, никому счастья не приносили, а уж ныне это и совсем идти на верную гибель и невыносимые страдания. Да и каноны церковные надо бы знать – ведь возможная разница в возрасте +/- 5 лет, больше недопустимо»[230]. Второй причиной, встречающейся в текстах писем арх. Иоанна является отсутствие единства в вере супругов, христианского стержня в мировоззрении одного из них. «Ваш брак не будет христианским, — объяснял он одному неверующему жениху, — вы не будете создавать домашнюю церковь и стремиться строить свои отношения так, как того требует Церковь»[231]. Намеревающимся вступить в брак и скрепить свои узы таинством Венчания старец напоминал об осмысленном и добровольном взятии на себя каждым супругом венчальных обетов и о взаимной их ответственности друг перед другом и перед Богом. Он предупреждал брачующихся о том, что на определенном жизненном этапе их может ожидать экзамен-испытание на верность друг другу, и к этому нужно быть готовым. Отец Иоанн говорит об одном важном и благом законе супружеской жизни – «…к себе быть построже, а к мужу поснисходительнее»[232]. Наиважнейшее для мужа-христианина, по слову старца – «спасение всей семьи, жизнь в Боге всей семьи»[233], — о чем он должен неусыпно следить. Задача жены-христианки – воспитание детей в вере и благочестии[234]. О последнем о. Иоанн не уставал напоминать многим родителям. «Воспитание сына, — писал батюшка одной матери, — главное дело всей вашей жизни»[235]. С огорчением старец говорит о бедственном положении многих семей даже православных христиан и обличает полнейшую безответственность родителей по отношению к воспитанию их чад: «А дети никому не нужны, ни матушке, ни батюшке тем более, — их воспитают улица и телевизор, да еще пример их родителей»[236]. Иногда к арх. Иоанну обращались с просьбой о благословении на приют ребенка из детского дома. Некоторые бездетные люди с особой настойчивостью пытались осуществить это свое намерение. Таковых старец предупреждал, что в своей духовнической практике он встречал уже немало примеров, «…когда дети, появившиеся в семьях, вопреки воле Божией, становились для родителей бичом на всю оставшуюся жизнь даже и до смерти преждевременной»[237]. При этом батюшка поясняет, что взять ребенка из детского дома можно лишь в том случае, если приемные родители хорошо знают семью, из которой они берут чадо. Такой поступок о.Иоанн рассматривает лишь как вариант, однако напоминает, что самым лучшим для бездетных супругов будет не проявлять свою волю, а «…молиться и просить, но склонить главу пред волей Божией»[238].

Батюшка отрицательно относился к явлению так называемого «планирования семьи», в котором сквозь многочисленные и, на первый взгляд, основательные предлоги людей просматривал неверие Промыслу Божию и простую человеческую расчетливость. На все доводы супругов о. Иоанн, опираясь на свой огромный опыт пастырского служения, отвечал, что и с одним ребенком Господь может попустить расчетливым и своевольным супругам столько бед, скорбей и трудностей, сколько не бывает в семьях многодетных. Старец аккуратно напоминал супругам о том, что если бы они умели, из страха Божьего, владеть собой и соблюдать церковный устав в своих близких отношениях, «…то детей родилось бы столько, что они не были бы им обузой, и они бы родились такие, что только радость рождалась бы вместе с ними».[239]

Абсолютно категоричную позицию арх. Иоанн занимал в вопросе совершения абортов, называя этот поступок детоубийством, смертным грехом, убийством ангельской младенческой души, последствия которого отражаются сначала на душе матери-убийцы, а затем и на рожденных ею детях. Старец предупреждал, что «…за каждого, по воле матери нерожденного младенца, те, другие, которых она родит на «радость» себе, воздадут ей скорбями, болезнями тугой душевной»[240]. Совершивших грех детоубийства батюшка призывал к искреннему и глубокому покаянию, исповеди, соборованию и принятию епитимии.

4.2.12 Пастырство

«Священство – добровольное мученичество. Труд велик, а награда за него безмерна». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Адресатами писем арх. Иоанна (Крестьянкина) были не только миряне, но и многочисленные священнослужители, а также кандидаты во священство – учащиеся духовных школ. В переписке с ними старец-духовник делится своим богатым опытом, отвечает на насущные вопросы, вразумляет на правильные шаги, подсказывает, помогает увидеть и исправить некоторые ошибки на жизненном пути. Его письма священнослужителям могут послужить самым настоящим подарком и подспорьем для каждого пастыря в его служении.

Священство арх. Иоанн называл бескровным мученичеством и напоминал о необходимости человека иметь собственную решимость и горячее устремление идти на крест за Христом. В отношении кандидата во священники он всегда строго придерживался ряда канонических правил. В первую очередь, батюшка напоминал о необходимости сохранения чистоты до брака, как самим кандидатом, так и его супругой. «Богу нужна жертва чистая»[241], — неоднократно повторял старец, и пояснял: «К служащему у Престола Божия Господь предъявляет особые требования: во-первых, сам он до венчания со своей избранницей должен быть девственником, и, во-вторых, та, которая станет впоследствии матушкой, тоже должна быть девственницей»[242]. Кроме того, он не благословлял принимать священный сан ни второбрачному, ни женатому первым браком на вдове. Отец Иоанн видел на своем веку немало примеров печальных последствий в жизни тех пастырей, которые в свое время решились преступить церковные каноны. «То, что пишите вы мне, страшно, — отвечает старец одному священнику. До принятия сана вы уже были связаны врагом, и ведь есть грехи, которые навсегда лишают человека возможности стоять у Престола Божия. Совокупность всего этого создает в душе вашей пустоту, и вопрос: «зачем и для чего это все?» — становится реальностью жизни»[243].        Кандидату во священники батюшка советовал не спеша, но серьезно заглянуть в свое сердце и придти к выбору одного из путей – семейного или монашеского. Желающего вступить в брак о. Иоанн просил не торопиться с выбором избранницы. «Предоставь это Богу, — говорил он. Служителю Церкви нужна спутница – помощница, а не помеха»[244], и предупреждал в другом письме о последствиях опрометчивого выбора: «А если женишься, и она будет помехой, то это гибель для священника»[245].

Священников арх. Иоанн учил основным задачам пастырского служения, которые изложены в предисловии «О духовничестве» в книге писем старца. К ним относятся: 1) взращивание и возделывание того семени жизни, которое даровано душе человека Господом, 2) охранение его на неведомых стезях духовной жизни и помощь как путеводителя, и 3) примирение человека с Богом благодатными силами таинств.[246] И все это – для исполнения главной цели – служения Богу, Церкви и людям в священном сане во спасение своей души и душ, вверенных священнику Богом. В первую очередь батюшка учит пастырей всегда иметь внутреннее произволение исполнять в своей жизни волю Божию и трудиться над перечисленными выше задачами. Он указывает им на такие по-настоящему действенные средства в их служении, как молитва и горение духа. Только они могут помочь священнику «…восстановить и стены храма, и, главное нерукотворные храмы – души заблудших, и вернуть их Богу ожившими»[247]. Отец Иоанн напоминает пастырям о труде над очищением своих сердец, «…тогда и служение будет благоприятно Богу»[248]. Старец призывал священников в деле духовного окормления ими людей не подходить к разрешению многих вопросов формально и всегда проявлять терпение там, где это необходимо. Мудрый и опытный духовник, он в одном из своих писем утешает уставшего от непомерных трудов священника, разъясняя ему его главную ошибку в деле служения. «Ваша «безысходность, — пишет батюшка, — может быть от неправой внутренней установки. Не мы с вами спасаем, не мы с вами даем силу к жизни, всё – от Бога, мы же лишь посредники, свидетели, указатели», «а вы устали, а вы поддались самости, а вы забыли, что мы и учителя, и ученики одновременно»[249]. Другому священнику, в ответ на его беспокойную жалобу на плохое знание и понимание людей старец советует немедленно отогнать эти всего лишь смущающие помыслы, возложить свое упование на Бога, а людям на их вопросы отвечать так, как Бог на душу положит, что и избавит от ошибок[250].

4.2.13 Монашество

«Монашество – это ведь не только черные одежды, но в первую очередь – сокровенный в сердце человек». Арх. Иоанн (Крестьянкин)

Крепкую духовную опору и поддержку в лице арх. Иоанна (Крестьянкина) находили не только священнослужители и миряне, но и монашествующие, многочисленные ответы старца которым также были опубликованы в книге его писем.

Монашеский путь, наряду с путем семейной жизни, о. Иоанн называл путем крестным, и желающим встать на него старец советовал не торопиться с определением, но глубже заглянуть в свое сердце и уяснить для себя, к чему оно больше склоняется. Некоторым своим адресатам батюшка предлагал, для начала, ознакомиться с монашеской жизнью через труды святых отцов, некоторых благословлял в свободные дни приехать в обитель в качестве паломников и присмотреться к жизни ее братии воочию. Отец Иоанн осторожно относился к просьбам физически нездоровых людей на принятие ими пострига. «В теперешних строящихся монастырях, — говорил он, — с нашими болезнями считаться не будут»[251]. Таковым старец советовал оставить свою мечту о монашестве и продолжать жить христианской жизнью в миру. Некоторые люди неверно понимали суть иноческого жития, желая обрести в нем душевное спокойствие и утешение, некий «душевный комфорт». Батюшка указывал им на ошибочность их представлений о монашестве и в подтверждение своих слов приводил завет Игумена Земли Русской преподобного Сергия Радонежского: «Уготовайте душу свою не на покой и беспечалие, но на многие скорби и лишения». Иногда к о. Иоанну обращались с вопросом о монашестве люди, у которых по той или иной причине не состоялась семейная жизнь. На это старец отвечал им, что «идти в монастырь надо не потому, что семья разрушилась, а потому, что сердце горит желанием спасаться трудным путем и безраздельно служить Богу»[252]. Тех же, у кого не было препятствий к принятию монашества, арх. Иоанн предупреждал о некоторых особенностях иноческого жития в наши дни. Одной своей духовной дочери, которая на момент переписки со старцем не была окончательно определена в выборе жизненного пути, он говорил о необходимости для кандидата в монашество еще перед постригом иметь в себе начатки монашеского духа, чтобы мир не смог предъявить на него свои права[253]. Батюшка всегда был реалистом, и не питал иллюзий к житию в монастыре как к единственно спасительному. «И в миру не все погибают, и в монастыре не все спасаются»[254], — учил он. А так, как «…греховное болото и в монастырях для желающих разлито и с не меньшей трясиной, чем в миру…»[255], то и зависеть многое будет от самого человека. Научившись в миру сохранять верность Господу в малом, он и в монастыре останется христианином. Поэтому «принятию монашеского пострига должна предшествовать решимость наша к тому, выраженная не только в уме и сердце, но явленная и самой нашей жизнью»[256]. Тем же, кто твердо решился на принятие монашеского пострига, арх. Иоанн напоминал об обязательном преклонении главы под родительское благословение. Монашеской жизни арх. Иоанн учил своих чад в простых и мудрых словах. Он говорил о внутреннем делании монаха, когда у него «все в глубине сердца и ничего напоказ»[257] и несении им своего креста, считая, что делание монашеское будет успешным лишь в том случае, если усвоит себе монах, «…что скорбей желать надо всем своим внутренним существом, не искать, но желать, как Божия дара – вразумительного, воспитательного и в конечном итоге спасительного»[258]. В тяжкие и скорбные минуты батюшка советовал иноку чаще вспоминать свою первую любовь, которая была Божиим зовом на узкий спасительный путь.[259] Арх. Иоанн не забывал напоминать о пользе послушания и гибельности самочиния, в особенности для монашеского жития.

Иногда старец получал унылые письма, в которых иноки делились с батюшкой мыслями об оставлении ими монашества. Во всех таких случаях батюшка призывал ослабших духовных воинов опомниться и взять себя в руки, напоминая им о том, что их «обеты даны не людям, но Самому Господу».[260] Отец Иоанн предупреждал их, что инок, оставивший свои обеты и не принесший затем должного покаяния, по канонам Церкви вменяется в самоубийцу и лишается христианского погребения. Батюшка всячески старался оказать духовную поддержку и помощь унывающим чадам, напоминая им о скоротечности земной жизни, как преддверия жизни вечной. Старец побуждал иноков не унывать, но благодарить Бога за то, что Он Сам избрал их от мира.[261]

Заключение

Подводя итоги настоящей работы следует сделать вывод по затронутой нами теме пастырского опыта архимандрита Иоанна (Крестьянкина) и выделить ряд основных его достоинств.

Важнейшим критерием истинности пастырского и духовного опыта архимандрита Иоанна является его неукоснительное следование Священному Писанию и святоотеческому наследию Церкви. Это позволяет нам смело и безбоязненно обращаться к опыту и трудам старца и руководствоваться ими в своей повседневной жизни и деятельности.

Вслед за соответствием духовного наследия архим. Иоанна всему предшествующему духовному наследию Церкви следует отметить необычайную актуальность тем и вопросов, затрагиваемых старцем в его трудах. Ему, как нашему современнику и всероссийскому духовнику, были очень хорошо известны все жизненные и духовные проблемы именно современного человека, нынешнего чада Церкви.

И, наконец, немаловажным качеством всех творений архим. Иоанна является их смысловые доступность и легкое восприятие для человека, живущего в наши дни.

Присущность всех перечисленных выше факторов духовному наследию архимандрита Иоанна (Крестьянкина) свидетельствуют о нем как об одном из лучших наставников в духовной жизни в наши дни.

Напоследок хочется отметить, что весь массив духовного наследия архим. Иоанна (Крестьянкина) отнюдь не исчерпывается настоящей работой, ограниченной определенными рамками, и требует дальнейшего и более глубокого изучения.

Библиографический список

Источники

1. Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви: Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь, 2011. – 1184.
2. Авва Дорофей, прп. Душеполезные поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. – 303 с.
3. Валентин Свенцицкий, прот. Граждане Неба. Издательский дом Русская «Арктика», 2014. – 160 с.
4. Валентин Свенцицкий, прот. Проповеди. М.: Отчий дом, 2013 г. – 512 с.
5. Иоанн Златоуст, свт. Творения. В 12 т. Т.1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2012. – 1008 с.
6. Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. – 543 с.
7. Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. – 608 с.
8. Иоанн (Крестьянкин), арх. Проповеди. М.: Отчий дом, 2010. – 592 с.
9. Иоанн (Крестьянкин), арх. Проповеди Великого поста. Подготовительные недели. 5 тетрадей. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2012.
10. Иоанн (Крестьянкин), арх. Опыт построения исповеди. Сретенский монастырь, 2008. – 255 с.
11. Иоанн (Крестьянкин), арх. (сост.). Размышления о бессмертной душе. М.: Отчий дом, 2008. – 175 с.
12. Иоанн Лествичник, прп. Лествица. М.: Отчий дом, 2011. – 496 с.
13. Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. – Посад, 1994. – 230 с.
14. Иоанн (Алексеев), схиигум. Письма о духовной жизни. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. – 503 с.
15. Никон (Рождественский), архиеп. «Козни врагов наших сокруши…» Дневники 1910 – 1917. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. – 648 с.
16. Требник. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004. – 608 с.

Литература

17. Антоний (Гулиашвили), архим. «День священника» и другие грузинские рассказы. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. – 128 с.
18. Главное – быть с Богом. По трудам архимандрита Иоанна (Крестьянкина). М.: Благовест, 2912. – 160 с.
19. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2011. – 336 с.
20. Евсин И. Они служили в Летово. Архимандрит Иоанн Крестьянкин). Архиепископ Глеб (Смирнов). Протоиерей Виктор Шиповальников. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. – 160 с.
21. Зотова-Печерская Т.П. С рождения посвященный. Псков: Издательство «Гимней», 2012. – 146 с.
22. Игнатий, игум., Осипов А.И. (сост.). Носители Духа. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. – 528 с.
23. Ильюнина Л.А. (сост.). Живое предание. Жизнеописание и воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). – СПб.: Свято-Троицкая Сергиева пустынь, 2010. – 200 с.
24. Иоанн (Лудищев), иером. Проблемы современного человека в письмах духовников XX века. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. – 127 с.
25. Иоанн (Самойлов), игум. Пастырь – совершитель богослужения. По сочинениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. Сергиев Посад, 2007. – 319 с.
26. Левитин-Краснов А.Э. Рук Твоих жар. Тель-Авив, 1979. – 479 с.
27. Осипов А.И. (сост.). Никон (Воробьев), игумен. О началах жизни. М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2014. – 400 с.
28. Свеча Богу. Московский старец протоиерей Василий Серебренников (1907 – 1996). Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. – 312 с.
29. Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. – 368 с.
30. Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. М.: ДАРЪ, 2007. – 768 с.
31. Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. – 399 с.
32. Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. – 327 с.
33. Смирнова Т.С. (сост.). Школа молитвы. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. – 159 с.
34. Тихон (Секретарев), архим. Врата небесные. История Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Псковская областная типография, 2012. – 107 с.
35. Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. – 114 с.
36. Алексий Пиков, свящ. Проповедничество архимандрита Иоанна (Крестьянкина): дипл. раб. – Сергиев Посад: Московская Духовная Семинария, 2010. – 85 с.
37. Алексий Пиков, свящ. Особенности эпохи в гомилетическом наследии архимандрита Иоанна (Крестьянкина): магистерская диссертация. – Сергиев Посад: Московская Духовная Академия, 2012. – 86 с.
38. Филарет (Кольцов), архим. Пастырское служение архимандрита Иоанна (Крестьянкина): дипл. раб. – Москва: Сретенская Духовная Семинария, 2008. – 139 с.
39. Иларион (Алфеев), митр. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/arhierei/episkop-venskiy-i-avstriyskiy-ilarion.html
40. Иоасаф (Швецов), иеромон. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/svyaschenstvo/ieromonah-ioasaf-shvetsov.html

 

[1] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. – 608 с.

[2] Иоанн (Крестьянкин), арх. Опыт построения исповеди. Сретенский монастырь, 2008. – 255 с.

[3] Иоанн (Крестьянкин), арх. (сост.). Размышления о бессмертной душе. М.: Отчий дом, 2008. – 175 с.

[4] Настольная книга для монашествующих и мирян: Сборник. / Сост. Иоанн (Крестьянкин), архим. – Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. – 398 с.

[5] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. – 399 с.

[6] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. – 327 с.

[7] Смирнова Т.С. (сост.). Школа молитвы. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. – 159 с.

[8] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. – 368 с.

[9] Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. – 114 с.

[10] Ильюнина Л.А. (сост.). Живое предание. Жизнеописание и воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). – СПб.: Свято-Троицкая Сергиева пустынь, 2010. – 200 с.

[11] Евсин И. Они служили в Летово. Архимандрит Иоанн Крестьянкин). Архиепископ Глеб (Смирнов). Протоиерей Виктор Шиповальников.  М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. – 160 с.

[12] Зотова-Печерская Т.П. С рождения посвященный. Псков: Издательство «Гимней», 2012. – 146 с.

[13] Антоний (Гулиашвили), архим. «День священника» и другие грузинские рассказы. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. – 128 с.

[14] Свеча Богу. Московский старец протоиерей Василий Серебренников (1907 – 1996). Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. – 312 с.

[15] Филарет (Кольцов), архим. Пастырское служение архимандрита Иоанна (Крестьянкина): дипл. раб. – Москва: Сретенская Духовная Семинария, 2008. – 139 с.

[16]Алексий Пиков, свящ. Проповедничество архимандрита Иоанна (Крестьянкина): дипл. раб. – Сергиев Посад: Московская Духовная Семинария, 2010. – 85 с.

[17] Алексий Пиков, свящ. Особенности эпохи в гомилетическом наследии архимандрита Иоанна (Крестьянкина): магистерская диссертация. – Сергиев Посад: Московская Духовная Академия, 2012. – 86 с.

 

[18] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 366.

 

[19] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 411.

[20] Там же. С. 245.

[21] Там же.

[22] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 41.

 

[23]Левитин-Краснов А.Э. Рук Твоих жар. Тель-Авив, 1979. С. 304.

 

[24]Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 36.

[25]Там же.

[26] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 46.

[27] Смирнова Т.С. (сост.). Школа молитвы. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 20.

[28] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 53.

[29] Там же. С. 54.

[30]Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 51.

[31] Смирнова Т.С. (сост.). Школа молитвы. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 64.

[32] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 51.

[33] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 55.

[34] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 55.

[35] Там же.  С. 56.

[36] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 46.

[37] Там же.

[38] Смирнова Т.С. (сост.). Школа молитвы. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 88.

[39] Там же. С. 97.

[40] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 149.

[41] Иоанн Златоуст, свт. Творения. В 12 т. Т.1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2012. С. 520.

[42] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 349.

[43] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 99.

[44] Свеча Богу. Московский старец протоиерей Василий Серебренников (1907 – 1996). Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. С. 27.

[45] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 199.

[46] Тихон (Секретарев), архим. Врата небесные. История Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Псковская областная типография, 2012. С. 7-8.

[47] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 497.

[48]Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 225

[49]Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 205.

[50] Там же. С. 233.

[51] Там же. С. 234.

[52] Там же.

[53] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 497.

[54] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 246.

[55] Валентин Свенцицкий, прот. Граждане Неба. Издательский дом Русская «Арктика», 2014. С. 117.

[56] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 244.

[57] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 232.

[58] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 247.

[59] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 274.

[60]Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 30.

[61] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 284.

[62] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 364.

[63] Там же. С. 366.

[64] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 306.

[65] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 309.

[66] Там же. С. 312.

[67] Там же. С. 205.

[68] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 97.

[69] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 96.

[70] Там же. С. 99.

[71] Там же. С. 97

[72] Иларион (Алфеев), митр. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/arhierei/episkop-venskiy-i-avstriyskiy-ilarion.html

 

[73] Иларион (Алфеев), митр. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/arhierei/episkop-venskiy-i-avstriyskiy-ilarion.html

[74] Иоасаф (Швецов), иеромон. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/svyaschenstvo/ieromonah-ioasaf-shvetsov.html

[75] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. – Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 174

[76] Иоасаф (Швецов), иеромон. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/svyaschenstvo/ieromonah-ioasaf-shvetsov.html

[77] Евсин И. Они служили в Летово. Архимандрит Иоанн Крестьянкин). Архиепископ Глеб (Смирнов). Протоиерей Виктор Шиповальников. М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. С. 53.

[78] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 32.

[79] Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 81.

[80] Иоанн (Крестьянкин), арх. Опыт построения исповеди. Сретенский монастырь, 2008. С. 64.

[81] Там же.

[82] Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). – Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 94.

[83] Иларион (Алфеев), митр. Воспоминания об архим. Иоанне (Крестьянкине). – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ioann.org/arhierei/episkop-venskiy-i-avstriyskiy-ilarion.html

[84] Антоний (Гулиашвили), архим. «День священника» и другие грузинские рассказы. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. С. 60.

[85] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 174.

[86] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 308.

[87] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 63-64.

[88] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 155.

[89] Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 95.

 

[90]Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 62.

[91]Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 30.

[92]Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 83.

 

[93] Филарет (Кольцов), архим. Пастырское служение архимандрита Иоанна (Крестьянкина): дипл. раб. – Москва: Сретенская Духовная Семинария, 2008. С. 106.

[94]Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 82.

 

[95] Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). – Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 95.

[96] Там же.

[97]Евсин И. Они служили в Летово. Архимандрит Иоанн Крестьянкин). Архиепископ Глеб (Смирнов). Протоиерей Виктор Шиповальников.  М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. С. 83.

[98] Смирнова Т.С. (сост.). Память сердца. – Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 83.

[99] Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 101.

 

[100] Евсин И. Они служили в Летово. Архимандрит Иоанн Крестьянкин). Архиепископ Глеб (Смирнов). Протоиерей Виктор Шиповальников.  М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. С. 24.

[101]Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 101.

[102]Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 38.

[103] Там же.

[104]Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 87.

[105]Там же.

 

[106]Валентин Свенцицкий, прот. Проповеди. М.: Отчий дом, 2013 г. С. 3.

 

[107] Иоанн (Крестьянкин), арх. Опыт построения исповеди. – Сретенский монастырь, 2008. С. 13.

[108] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине).  М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 102.

[109] Там же.

[110] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 104.

[111] Иоанн (Крестьянкин), арх. Проповеди. М.: Отчий дом, 2010. С. 5.

[112]Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 18.

[113]Филарет (Кольцов), архим. Пастырское служение архимандрита Иоанна (Крестьянкина): дипл. раб. – Москва: Сретенская Духовная Семинария, 2008. С. 106.

[114] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 19.

[115] Ильюнина Л.А. (сост.). Живое предание. Жизнеописание и воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). СПб.: Свято-Троицкая Сергиева пустынь, 2010. С. 137.

[116] Там же.

[117]Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 193.

 

[118] Иоанн (Крестьянкин), арх. Проповеди. М.: Отчий дом, 2010. С. 329.

[119] Там же.

[120] Иоанн (Крестьянкин), арх. Проповеди. М.: Отчий дом, 2010. С. 97.

[121] Там же. С. 98-99.

[122] Там же. С. 42.

[123] Там же. С. 44.

   [124] Там же. С. 92.

[125] Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. М.: ДАРЪ, 2007. С. 93.

 

[126] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 71.

[127] Ильюнина Л.А. (сост.). Живое предание. Жизнеописание и воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). СПб.: Свято-Троицкая Сергиева пустынь, 2010. С. 148.

 

[128]Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 71.

[129] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 59.

[130] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 59.

[131] Там же.  С. 60.

[132] Авва Дорофей, прп. Душеполезные поучения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. С. 170-171.

[133] Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2011. С. 211.

 

[134] Никон (Рождественский), архиеп. «Козни врагов наших сокруши…» Дневники 1910 – 1917. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. С. 138.

[135] Иоанн (Алексеев), схиигум. Письма о духовной жизни. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007. С. 79.

[136] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 79.

[137] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 124.

[138] Там же. С. 89.

[139]Тихон (Секретарев), архим. Земной ангел и небесный человек. Жизнь и труды старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2006. С. 79.

[140] Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 56.

 

[141] Зотова-Печерская Т.П. С рождения посвященный. Псков: Издательство «Гимней», 2012. С. 109.

[142] Ильюнина Л.А. (сост.). Живое предание. Жизнеописание и воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). СПб.: Свято-Троицкая Сергиева пустынь, 2010. С. 174.

[143] Там же. С. 151.

[144] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 93.

[145] Там же. С. 104.

[146] Там же. С. 239.

[147] Там же. С. 123.

[148] Там же. С. 122.

[149] Там же.

[150] Там же.

[151] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 114.

[152] Сергий Правдолюбов, прот. Из тайников сердечных. Воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). М.: Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2014. С. 269.

[153] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 114.

[154] Там же. С. 503.

[155] Там же.

[156] Там же.

[157]Смирнова Т.С. (сост.). Божий инок. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2009. С. 134.

[158] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 91.

[159] Там же. С. 47.

[160] Там же. С. 50.

[161]Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 344.

[162] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 93.

[163] Там же.  С. 49.

[164] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 48.

[165] Там же. С. 25.

[166] Там же. С. 103.

[167] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 538.

[168] Там же.

[169] Там же. С. 67.

[170] Там же. С. 69.

[171] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 60.

[172] Там же. С. 177.

[173] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 186.

[174] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 203.

 

[175] Игнатий, игум., Осипов А.И. (сост.). Носители Духа. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 304.

[176] Осипов А.И. (сост.). Никон (Воробьев), игумен. О началах новой жизни. М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2014. С. 135.

[177] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 32.

[178] Там же. С. 336.

[179] Главное – быть с Богом. По трудам архимандрита Иоанна (Крестьянкина). М.: Благовест, 2012. С. 37.

[180] Там же. С. 64.

[181] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 74.

[182] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 233.

[183] Там же. С. 71.

[184] Там же.

[185] Там же. С. 27.

[186] Там же. С. 70.

[187] Там же. С. 28.

[188] Там же. С. 176.

[189] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 77.

[190] Там же. С. 72.

[191] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 354.

[192] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 351.

[193] Там же. С. 347.

[194] Там же. С. 37.

[195] Там же.

[196] Там же. С. 377.

[197] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 351.

[198] Там же. С. 252.

[199] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 124.

[200] Там же. С. 427.

[201] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 415-416.

[202] Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. М.: ДАРЪ, 2007. С. 393.

[203] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 420.

[204] Там же. С. 362.

[205] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 374.

[206] Там же. С. 376.

[207] Там же.

[208] Там же. С. 380.

[209] Там же.

[210] Требник. М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004. С. 77.

[211] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 244.

[212] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 387.

[213] Там же. С. 389.

[214] Там же. С. 384.

[215] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 390.

[216] Игнатий, игум., Осипов А.И. (сост.). Носители Духа. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 151.

[217] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 81.

[218] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 198.

[219] Там же. С. 84.

[220] Там же. С. 81.

[221] Там же. С. 82.

[222] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 203.

[223] Там же.

[224] Там же. С. 198.

[225] Там же. С. 201-202.

[226] Там же. С. 116.

[227] Там же. С. 202.

[228] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 425.

[229] Там же. С. 22.

[230] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 54.

[231] Там же. С. 306.

[232] Там же. С. 115.

[233] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 399.

[234] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 294.

[235] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 407

[236] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 173.

[237] Там же. С. 527.

[238] Там же.

[239] Ильюнина Л.А. (сост.). Живое предание. Жизнеописание и воспоминания об архимандрите Иоанне (Крестьянкине). СПб.: Свято-Троицкая Сергиева пустынь, 2010. С. 189.

[240] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 16.

[241] Там же. С. 419.

[242] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 256.

[243] Там же. С. 253.

[244] Там же. С. 108.

[245] Там же. С. 247.

[246] Там же. С.11.

[247] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 245-246.

[248] Там же. С. 247.

[249] Там же. С. 259.

[250] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 509.

[251] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С.36.

[252] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 105.

[253] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 486.

[254] Там же. С. 485.

[255] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. — Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 102.

[256] Там же. С. 240.

[257] Там же. С. 228.

[258] Главное — быть с Богом. По трудам архимандрита Иоанна (Крестьянкина). М.: Благовест, 2012. С. 40.

[259] Иоанн (Крестьянкин), арх. Письма. Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, 2008. С. 228.

[260] Иоанн (Крестьянкин), арх. Рассуждение с советом. Собрание писем. М.: Правило веры, 2014. С. 504.

[261] Там же. С. 505.